Раздумывать некогда. Ещё
несколько шагов, и эта колдовская страхолюдина приблизится на расстояние её
вытянутой лапы. И тогда… Ну, Господи, помоги.
- Во имя Отца, - отчётливо
сказал Алёша и выпустил первую стрелу.
Идол завизжал. Тонко,
пронзительно, страшно.
Освящённая стрела воткнулась
туда, где у человека расположен правый глаз. Там сейчас же вспыхнуло пламя,
жадно лизнуло голову идола. Его
чудовищная кривая нога, поднятая для очередного шага, замерла. Руки-лапы
потянулись к стреле.
- Сына, - вторая ушла вслед за
первой и влетела в условный левый глаз.
Опять полыхнул огонь.
Визг поднялся ещё выше.
Казалось, он вонзается в самый мозг, стараясь просверлить его насквозь. Краем
глаза Алеша заметил, как упали на траву женщины, зажимая уши. Кто-то, кажется,
Милован, вскинул лук и выпустил стрелу. Сзади вскрикнул второй мужик. Ага,
значит, пытался рыпнуться. Спасибо, ребята.
- И Святаго Духа! – третья влетела
точно в распахнутую пасть поганого идола (в том, что это идол, Алёша не
сомневался ни мгновение. Только особый идол, скрытый до поры до времени от глаз
человеческих. Что ж, вот и настала пора открыться).
Пасть полыхнула ослепительно
белым, жёлтым, оранжевым и алым, словно там, внутри идола, что-то
взорвалось.
Визг прервался и перешёл в
хриплое клокотание. Загорелись лапы идола, которым он попытался вытащить
стрелы. Гад завертелся на месте, хлопая лапами по туловищу и пытаясь сбить
пламя.
- А это лично от меня! –
крикнул Алёша, выхватывая четвёртую стрелу и пуская её в туловище идола. – Бей
его, ребята!
Три освящённые стрелы
просвистели сквозь колдовскую ночь и нашли цель.
И ещё три.
И ещё.
Теперь идол был утыкан стрелами
со всех сторон. Горел он тоже со всех сторон. Пламя перекинулось на туловище и
ноги, а голова и лапы пылали уже вовсю.
Порождение ада и колдовства
снова завизжало и рухнуло на колени.
«Здесь более-менее понятно, -
пронеслась мысль. - Пора глянуть, что за спиной и по сторонам. Ребята, конечно,
страхуют, но расслабляться не след».
Чуть ослабив натяг тетивы,
Алёша обернулся, одним быстрым взглядом, охватывая ситуацию.
Так. Обе женщины на земле.
Лежат, зажимая уши ладонями. Рядом с ними всё так же, не двигаясь, стоит
мальчик. Двое мужиков тоже на земле. У одного стрела в плече, живой. У другого
– в животе. Может, уже и не живой. А нечего было дёргаться. Третьего нет.
Видать, дал дёру. Ничего, найдём… Эй, а ты чего задумал, старый?