– Нельзя так! – возмутилась
вторая служанка. – Не по-человечески это.
– А резать людей на алтарях
по-человечески? – парировала девица и крепче прижала подушку к моему лицу. – Ты
что, за приспешницу темников переживаешь? Коли сдохнет, мир станет чище, и нам
работы убавится.
Ну уж нет! Не на ту нарвалась. Я
никого не резала! В мои планы не входило быть задушенной нерадивой служанкой. Поднять
руку и убрать подушку у меня не хватило бы сил, но в борьбе за новую жизнь я
сумела шевельнуть ладонью, коснуться нахалки и ущипнуть ее за мягкое место, давая
понять, что жива.
От визга, с которым Лукерья
подскочила с кровати, заложило уши. Вмиг проснулась Матрена и сбежались слуги.
– Ты что такое творишь, плешница
сенная? – Из милой бабульки Матрена превратилась в грозную хищницу, готовую
растерзать любого, кто посмел обидеть ее детеныша.
Сиделка стащила с меня подушку, и
я судорожно, с сипом, вздохнула. От нехватки кислорода уже ломило в груди.
– Убить меня хотела! – Хлебнув
лишку воздуха, закашлялась. – Помешала я тем, что ухаживать за мной надоело, –
без сожалений сдала обнаглевшую девку.
– Прохор, хватай ее и в холодную запри!
– приказала бабулька слуге. – И вторую – тоже, раз потворствовала и не помешала
душегубство вершить! Ишь, чего удумали, злодейки! Пока я задремала, хотели
княжну извести? Не позволю!
– Смилуйтесь! – бухнулась в ноги
служанка. – Не виноватая я! Это все Лукерья придумала! Я же, наоборот,
отговаривала, за госпожу заступалась.
Виновница же, бледная, как мел,
испуганно таращилась на меня и беззвучно шевелила губами.
– А это уже князю решать, в доме
которого вы преступление замыслили! И магу разума, который ваши подлые душонки
наизнанку вывернет! – пригрозила сиделка. – Где это видано, чтобы слуги самосуд
над хозяевами вершили?
Новость мгновенно разнеслась по
дому, и в мою спальню набился народ, сбежавшийся поглазеть на очнувшуюся после
кому больную. Но у меня оказалась на редкость заботливая и преданная
заступница. Как только увели девушек, заливающихся слезами, Матрена живо
выпроводила посторонних.
– Вот ты! Подожди! – задержала
бабулька крепкую на вид чернявую девушку с толстой косой. – Как звать? Кто
такая?
– Паулина я, дворникова дочь.
Прачкой туточки работаю. Домашние Павкой кличут – бойко ответила она,
машинально пряча за спину руки.