Всё ради этого. Не дать надорвать нить нашей истории.
Перекрашивать флаги ‒ паршивое дело. Пробовал, знаю...
Там же, позже
Трёх мисок плотного супа мне до ужина не хватило. Мы как раз
напилили брёвен, под чутким Пашкиным руководством соорудили позади
скамеек по нодье[7] на вечер ‒ каждый раз они выходили у нас всё
лучше и лучше, и тут я почувствовал неодолимую тягу к кухне.
Сопротивляться ей было бессмысленно, да и идти-то ‒ всего ничего...
Я покорился.
У разделочного стола было многолюднее обычного: таких умных
оказалось уже пол-отряда.
‒ Командир пришёл! ‒ громко объявил я, прикидывая как бы
половчее пробраться к лотку с толстенными ломтями хлеба.
‒ Как пришёл, так и ушёл, ‒ усмехнулась Кузя и крутанула нож. ‒
Хотя стой. Натаскай-ка воды в бак.
Я огляделся: подготовка к отвальному ужину кипела вовсю ‒
Наташа, как старшая по наряду, припахала всех подошедших. Зорька с
Семой чистили картошку, Алёнка нарезала морковь, рыдали на пару над
тазиком с луком Томка и Яся. Сама Кузя колдовала над тушёнкой,
собирая с неё верхний жир. У её ног елозила Фроська. Собака с
обожанием смотрела вверх, на богиню с банкой в руке; лишь изредка
она почти беззвучно дрожала горлом и с подозрением косилась на
меня.
‒ Лучок обжарю на жире, ‒ пояснила Наташа, поймав мой
недоуменный взгляд.
Я кивнул, нехотя взял покоцанное ведро и направился к стоящей
чуть поодаль цистерне-водовозке. Из шланга, густо покрытого
лепёшками подсохшей грязи, в дно со звоном ударила струя. Я смотрел
на хрустальный водоворот и думал, что вот и Кузя за эти дни
приоткрылась неожиданно светлой стороной: ещё в поезде она вдруг
возложила на себя опеку над девицами, включая даже и Мэри.
Командовала при этом спокойно, без напряга и исключительно по делу,
поэтому её лидерство не оспаривалось и, похоже, не особо и
замечалось.
«Надо, наверное, её как-то за это поощрить: инициатива нужная, а
позиция «старшей по курятнику» ‒ важная. Это может оказаться
удачной находкой, ‒ думал я, переливая ведро в бак, ‒ да и в целом
вся наша первая поездка вышла, вопреки известной пословице, на
редкость успешной. Никто не накосячил по-крупному, не отлынивал, не
тащил тайком патроны. И погода не подвела...»
В бак вошло четыре ведра. Кузя заглянула, проверяя, и
удовлетворённо кивнула:
‒ Молодец. Теперь можешь смело на первый черпак приходить,
заработал.