Мелкая уже скинула обувь и посматривала теперь на Наташу с
улыбкой лёгкого превосходства.
‒ На, твоим будет, ‒ я протянул Кузе большое вафельное
полотенце.
С кряхтением и стонами та удалилась в ванную комнату. Мелкая
проводила её взглядом и встала в тадасану,[2] а потом неторопливо
перетекла в позу дерева. Ошибок не было.
‒ Отлично, ‒ умилился я, ‒ всего за две недели! Ты ‒ большая
умничка.
Мелкая довольно блеснула глазами и вдруг, ойкнув, заскакала на
одной ноге.
‒ Опять? ‒ встревожился я.
‒ Ага, ‒ виновато поморщилась, растирая левую стопу.
‒ Пошли, ‒ кивнул я в сторону гостиной.
Бегала Мелкая быстро, легко и могла делать это долго, но порой у
неё потом сводило стопы.
Я уселся в угол дивана. Мелкая прихромала следом, плюхнулась,
перекатилась на живот и привычно закинула на меня голени.
‒ Сейчас, ‒ сказал я, выгибая ей пальцы и стопу, ‒ сейчас
уйдёт.
Мелкая выдохнула, расслабляясь:
‒ Уже почти.
Я принялся вдумчиво продавливать повдоль, разминая свод. Потом
начал поглаживать всей ладонью. Стопа у неё была маленькая, почти
детская, тонкая и мягкая. Иногда она начинала мелко трепетать под
моей рукой.
‒ Как там Софи? ‒ поинтересовался, перейдя к вытягиванию
пальчиков.
‒ Весело и грязно, ‒ мне даже по её затылку стало ясно, что она
заулыбалась.
‒ Квартира-то хоть за праздники уцелела?
‒ Чужих не было, ‒ Мелкая извернулась, оглядываясь на меня, и
попыталась развеять опасения: ‒ Да нет, с ней забавно. Заботится.
Всё нормально, не волнуйся.
‒ Завтра заеду, ‒ пообещал я, ‒ акварель готовь, начнём
заниматься.
‒ Хорошо, ‒ Мелкая положила голову набок и о чём-то
призадумалась. Спина её напряглась.
‒ Только не вздумай сегодня метаться и что-то судорожно
готовить, ‒ предупредил я, берясь за вторую стопу.
‒ А, нет... ‒ она покачала в воздухе свободной стопой, ‒ я не о
том. Письмо от бабушки сегодня пришло. Зовёт на лето, ‒ Мелкая
опять легко изогнулась и серьёзно посмотрела на меня.
‒ О-о... ‒ протянул я задумчиво.
От беседы с Жозефиной Ивановной в Ташкенте у меня осталось
весьма сложное послевкусье: по ходу пришлось немного приоткрыться,
а вот что она в эту щёлочку успела во мне подсмотреть, так и
осталось тревожащей загадкой. Впрочем, кое-что взамен я получил:
внучка, как бы француженка поначалу не изображала равнодушие, была
ей дорога.
‒ И как ты на это смотришь? ‒ поинтересовался я у Мелкой.