Наташа вздрогнула, словно по ней пропустили ток, и забыла
дышать.
‒ Щекотать не буду, ‒ успокоил её я.
‒ Ага, ‒ невнятно пробормотала она, расслабляясь.
Второй рукой я взялся за лодыжку и начал медленно вращать
стопу.
‒ Так что за «эврика»?
‒ Ты! ‒ Кузя, выбросила руку и не глядя ткнула в мою сторону
указательным пальцем, ‒ ты навёл меня на мысль с ещё одним
вариантом мсти.
‒ О, женщины... ‒ вздохнул я, ‒ кто о чём... Между прочим,
Тыблоко ‒ далеко не самое плохое, что могло бы быть в нашей
жизни.
‒ Знаю, ‒ откликнулась Кузя разморённым голосом, ‒ классная
тётка. Но спуску ей давать нельзя.
Я насмешливо фыркнул и перешёл к вращению стопы в другую
сторону. Смотреть при этом старался напротив, на книжные полки в
шкафу, заставляя себя читать названия на корешках. Приходилось
задирать голову ‒ глаза своевольничали, желая получше рассмотреть
трогательно беззащитные девичьи подколенные ямки.
‒ А наивного ребёнка ты зачем пугала? ‒ спросил я.
‒ Да не трогала я твою Мелкую! ‒ Кузя удивлённо приподняла
голову.
‒ Я не о ней, ‒ строго сказал я.
‒ А-а-а... ‒ протянула Наташа после некоторых раздумий. ‒
Поняла. Оно само.
‒ Само... ‒ проворчал, перейдя к растиранию основания пальцев, ‒
а вот спросила бы Томка, за что тебе наказание, что бы пела? Или
меня бы потом спросила о том же...
‒ А ты что, ей не рассказывал? ‒ неподдельно изумилась Кузя.
‒ Представь себе.
‒ П-ф-ф... Я была уверена... ‒ в голосе у Наташи появились
виноватые нотки. ‒ Надо же... Удивил.
Она вывернула голову, словно пытаясь разглядеть себя между
лопаток, и покосилась на меня.
‒ Самоуверенность ‒ это основная угроза для тебя, ‒
наставительно сказал я и начал сгибать ей пальцы то в одну и другую
сторону.
‒ Соколов, ‒ мелко захихикала она в ответ и уронила в
изнеможении голову, ‒ ты куда-то не туда смотришь. У тебя на
потолке фресок нет.
Я молча похлопал ей по стопе, ещё чуть потеребил из стороны в
сторону и взялся за вторую. Потом попросил:
‒ Не дразни Томку. Она пока за себя на должном уровне постоять
не может.
‒ Ох... ‒ тяжело выдохнула Кузя, ‒ да больно смотреть, как ты с
ней мучаешься. Скорее бы уж натетёшкался... Ты мне, Соколов, между
прочим, благодарен должен быть: я её на нужные мысли навожу. А то
так до выпускного и будешь ждать.
Я аж замер, поражённый.
‒ А, так это была благотворительность... ‒ протянул язвительно и
осуждающе покачал головой. ‒ Не надо, само вызреет.