Артур не хотел допускать лишнего кровопролития. Вряд ли обычные слуги планировали его смерть, бить следовало повыше. Находясь в карете, приручитель в который раз за длинный и тяжелый день обратился к дару подчиняющего. Возможно, другие каддэи почувствовали, как он спеленал их горе-лидера, но ничего не сказали. Они тоже не хотели умирать.
— Так-то лучше! — выкрикнул капитан Парыгин, убирая оружия в кобуру при виде вставшего на колени элементала. — Вяжите их, братцы!
Покончив с пародией на сопротивление, Артур перешел к основному блюду — сиятельному графу.
Главный Годьянов ожидал приручителя в холле. Короткий ежик волос отливал серебром и, несмотря на отсутствие морщин, его лицо казалось старым. Вероятно дело было в накопившейся усталости вкупе с растущим отчаянием.
— Приветствую… Ваше Величество. — Идеально выдержанный голос эхом разносился между колонн. — Баронесса Ашамсу, приятно видеть вас вновь.
— Не могу ответить тем же, — коротко бросила Хетем, пряча в ладонях мерцающую искру.
— И вам не хворать, граф. — Хоть приручитель не чувствовал других каддэев, он не спешил убирать щит, оставаясь начеку. За колоннами могли прятаться люди с черным железом. — У меня к вам накопилось немало вопросов.
— Я отвечу на них, и не буду сопротивляться. — В пику своим словам, элементал обратился к своей силе. По прошитой стальными нитями одежде пробежали толстые ветвистые молнии. — Только пообещайте не трогать мою семью. Ссылка, изгнание, что угодно, кроме казни.
— Своими ответами вы можете спасти не только их, но и себя. — Артур скрестил руки, убрав щит и игнорируя вспыхнувшее недовольство Хетем и предупреждающий оклик Парыгина. В этот момент он казался уязвимым, положившись на прячущуюся под потолком Иззи. Любое неверное движение и она защитит приручителя…. — Я жду.
На скулах графа Бадьянова заиграли желваки. Каддэй медленно погасил молнии и вытянул вперед руки, позволяя гвардейцам заковать себя в ошейник.
— Проводите меня в ваш кабинет.
По пути к месту назначения Артур точно понял, почему Годьянов не стал сопротивляться. Поместье совершенно не было приспособлено к обороне — широкие витражные окна без решеток, прямые как стрелы коридоры, отсутствие защитных чар. Из-за дверей настороженно выглядывали слуги, а позади, на безопасном, как им казалось, расстоянии, за процессией следовала стайка детей всех возрастов.