— Почему бы трём умным людям и не пообщаться сегодня вечером? —
Шишагов невольно копирует манеру разговора собеседников.
Усевшись на сундук, Анлуан вооружился кружкой доброго стаутаха.
Роман от пива отказался — душа последнее время не принимает
хмельного. Айне подала зятю ягодный взвар.
— Ромхайн, мы сегодня смотрели на трофейные корабли… — отхлебнув
из кружки, перешёл к главному кельт.
— Мимо как раз гнали коров, — подхватила его супруга. — Я
вспомнила наше, — смотрит на мужа, — стадо. Здешний скот мельче, он
даёт вдвое меньше молока, но много ест. Те, что из Колеса, неплохи,
но и им далеко до тех, что остались дома.
— И лошади на острове крупнее здешних. Если не считать
Гаталовых, — быстро уточнил Анлуан. — Ещё в там много девушек, для
которых не хватает женихов. Парни гибнут в пограничных стычках, не
дождавшись права на продолжение рода. У тебя наоборот, парней
больше, чем невест для них.
— Мы подумали, — привычно поддержала мужа Айне, — что на таких
прекрасных кораблях можно без труда добраться до Конмхайн Мары и
вернуться назад. Привезти молодняк и тех, кто захочет переселиться.
Желающие найдутся, не сомневайся. Там, на острове, становится
тесно. В туат к доброму вождю люди поедут. Думаю, найдутся и умелые
мастера. Почему ты так улыбаешься?
Роман и в самом деле не смог больше сдерживаться, растянул рот
мало не до ушей.
— Дорогие мои, вы уговариваете меня дать согласие на то, о чём я
мечтаю с тех пор, как взял корабли в нашу долю добычи. Анлуан, ты
же знаешь Хевейта? Который Весло?
— Знаю, конечно. Одноногий сканд из лодочного сарая.
— После того, как гости разъедутся, обсудите с ним, сколько и
каких кораблей нужно для похода, какая команда, сколько припасов
приготовить. Когда будете готовы, соберёмся ещё раз. Хорошо?
— Договорились, Ромхайн, — хлопнул Шишагова по ладони тесть.
Айне улыбнулась молча.
ГЛАВА 4
Романовка.
За прошедший год Гатал полностью поседел. Ещё держится борода,
но и в её черноте серебро уже отвоевало добрую треть места. Старый
разбойник живёт бобылем, всех близких потерял в боях со скандами. С
уцелевшими соотечественниками общается только по делу.
— Раньше не такой был, — Акчей с сожалением глядел на слегка
сутулящегося ветерана. — Горел. А сейчас будто промёрз. Лицо
каменное, ни злости на нём, ни улыбки. Прежде люди его побаивались,
теперь за него боятся.