А вот тут зрящий ошибается, даже
однодневки способны заглядывать вперед. И назад тоже, кстати. Более
того, мошки, чей жизненный срок – мгновение, вполне могут изучать
историю и разбираться в политике. А еще они могут знать, что
бесплатный сыр бывает только в мышеловке, особенно, когда сыр этот
эльфийский.
В любом случае, знание, равно как и
незнание, мало на что влияли. И зрящий и император самой историей
были поставлены в безвыходное положение, и все же эльф пытался
контролировать ситуацию и направлять ее в нужное русло. Достаточно
успешно, кстати.
- Я сочту за честь принять столь
щедрый дар. Однако не могу не спросить: разве зрящий не боится
гнева венценосца Исиринатии? Гнева правителя самого могущественного
государства на континенте?
- Вы не испугались. Так кем же я
буду, если, поджав хвост пойду на поводу у бывшего вассала? Да и не
так долго леопардам наслаждаться своим могуществом.
Они обменялись понимающими
взглядами.
Он знает, что я знаю, что он
знает.
Игра со стороны может казаться
бессмысленной, но помимо шемтиса только в нее и стоит играть. И
этот тур, кажется, пора заканчивать.
Властелин поднялся с травы и отряхнул
свои одежды.
- Мне было очень приятно пообщаться с
вами, зрящий и я счастлив, что мы смогли найти взаимовыгодное
решение.
- Я тоже счастлив. Надеюсь, что,
когда война закончится, мы сможем снова встретиться и
поговорить.
Шахрион развернулся и пошел прочь, к
лесной опушке.
- Кстати, властелин, - донеслось до
него из-за спины. – Желаю вам удачи с вашей новой армией.
Император улыбнулся и прибавил шаг,
оставляя последнее слово за эльфом.
Двадцать шестой день третьего
месяца лета 35-го года со дня окончания Последней войны,
закат.
Солдаты, одуревшие от усталости,
падали на голые каменные плиты и засыпали на них, даже не успевая
накрываться теплыми плащами. Четыре дня непрерывного отступления,
да будет император проклят Отцом! А до этого – неделя бесплотных
попыток удержаться в лагере с отравленными на день пути колодцами и
рыскающими по округе бандами змеев, отстреливающих любого, кто
осмеливался отойти от укреплений.
Дни под раскаленным солнцем в пышущей
жаром палатке, заполненные усталостью, воплями отравленных,
неимоверной вонью содержимого их кишечников, крепкого пота и
гниющей плоти.
Наверное, в нем взыграло семейное
упрямство – иных объяснений безумной попытке наладить снабжение
водой, и штурмовать укрепленный город у принца не было.