- Не может этого быть… Империя? Но
откуда?
Он умел считать и помнил, сколько
людей послали против непокорного императора. А также у него были
старые друзья на той стороне границы – город находился всего в пяти
днях езды до Империи Тьмы, и глава городского совета старался
поддерживать связи с соседями. От этих друзей он знал, сколько
человек может жить в неприветливой стране сплошных лесов, в его
бывшей родине. Император не мог получить такой армии, даже если бы
согнал в строй всех молодых мужчин, после чего справился бы с
генералом Биртом без единого убитого солдата, чего не могло
случиться по определению.
И все же…генерала нет и в помине, а
огромная армия под черными стягами – вот она.
- Кто их знает. Взялись вот нам на
голову.
- Ты отправил голубей? И гонцов?
- Голубей – да, - неохотно ответил
Нертанион. – Гонцов не стану.
- Почему? – с удивлением посмотрел на
него голова.
- А не хочу проверять, что имперцы
еще приручили, кроме ястребов.
Некоторое время они стояли молча.
- Они что-нибудь говорили? –
произнес, наконец, Пергион, указывая на парламентеров.
- Нет. Позвали тебя и больше ничего
не сказали. Стоят и ждут, а полки, меж тем, подходят и
подходят.
- Тогда нам придется поговорить с
ними, – со вздохом произнес голова. – Составь мне компанию.
- Хорошо. Возьму с собой пару крепких
парней.
Пергион улыбнулся.
- Если они захотят причинить нам зло,
парни нас не спасут. Но если тебе так спокойнее – бери.
Ворота медленно отворились, и они в
сопровождении пяти копейщиков направились к замершим в отдалении
имперцам.
Башмаки хрустели по ледку,
прихватившему многочисленные лужи имперского тракта, и Пергиону
пришла в голову мысль, что он давненько не испытывал такого страха.
И принесла же нелегкая этих, не пойми кого.
Парламентеры заметили их и не спеша
приблизились. Когда расстояние сократилось до нескольких шагов,
первый из них - мужчина, закованный в тяжелые черные латы, -
спешился, бросив поводья одному из сопровождавших его воинов, и
снял шлем.
Он был молод, на вид – от силы
двадцать лет, коротко стрижен, с сильным волевым подбородком и
проницательными карими глазами. На руках, свободных от перчаток,
тускло блестело старинное кольцо с замысловатой гравировкой,
впрочем, и без этого напоминания было понятно, кто перед ним.
Значит, все же Империя.