Паулина терпеть не могла магию и все, что с ней связано. Но на самом деле, она просто завидовала моим способностям.
«Елизарова, пароль!» — гаркнули мне в ухо, и я выдала:
— Занято!
— Да не в туалет прошлого года, дуреха.
Мы всегда придумывали пароль и велели табличке на входе не пускать без него, чтобы всякие разные не лазили в наше убежище.
Я, пока шли, задумалась о Корсакове и теперь тупо таращилась на Дворецкого Рубербосха, трехметровая статуя которого охраняла вход в нашу общагу.
— Э-э, Челси, а я не знаю пароль. Мы же радостно спихнули мелких на новеньких старост, и как бы все. Дальше как в тумане.
— Новеньких на новеньки-и-их, — пропела Челси и попыталась зайти с другой стороны: — Многоуважаемый сэр, а вы не могли бы быть так любезны… — завела она, заискивающе улыбнувшись и сложив ладони перед собой.
— Пароль? — как попугай повторил каменный Дворецкий.
— Да чтоб тебя, — тихо ругнулась Челси. — Слушай, Елизарова, не прокатило, ну.
Как будто я сама не вижу.
Ну и ладно. Я уселась по-турецки и прислонилась спиной к стене. В желудке заурчало, и в этот момент я бы продала месячный абонемент на списывание у меня эликсирики за кусок пирога.
Время шло настолько медленно, что старики почти начали молодеть. Коридор с каждой минутой становился все более пустым. Ну то есть недавно в нем не было ни одного человека, а сейчас — минус два.
На самом деле, меня не расстраивало, что мы сидим под дверью. Только приблудные, такие как мы с Машей и Димой, знают, как сложно пережить каникулы и как хочется вернуться в Виридар. Я бы летом ночевала даже в голубятне, будь у меня выбор.
Приблудными презрительно называли тех, у кого в роду не было магов. Захар рассказывал, что когда-то таким, как мы, даже голубей не продавали: считалось, что только чистокровные чародеи могут пользоваться ими для обмена письмами.
— Может, продадимся в Каэрмунк? — предложила Челси, отсидев задницу. — Там пароль для входа не нужен, только мозгами пораскинуть. Кажется, кроссворд надо решить. Мне девки говорили.
— Если мозгами раскидываться, скоро ничего не останется. — Я рывком поднялась на ноги, повертела башкой по сторонам и задрала юбку по самый подбородок.
— Ты чего творишь?
— Обычно когда я так делаю, обязательно появляется какой-нибудь Чернорецкий и начинает орать…
— ...про голую шмоньку, ага. Но что-то пока не видать. Может, это не так работает?