— Благодарю за угощение, — следом за воеводой отодвинул в
сторону миску и Ярослав. Он пристально поглядел на Рогнеду, и та,
вспыхнув румянцем, все же потупила взгляд.
«Это тебе не с мягкосердечным батюшкой забавляться», — Крут,
довольно усмехнувшись, огладил бороду. Видать, вышло у его князя
всяческое терпение для строптивой девки.
Воевода вышел из горницы в сени за князем, и тот положил руку
ему на плечо, остановившись на пороге.
— На капище пойду, с богами надобно потолковать, — сказал
Ярослав. Он снял с воинского пояса ножны с мечом и отдал их
стоявшему поодаль отроку. Себе оставил лишь нож, который получил от
старого князя Мстислава в день посвящения, когда в нем умер
мальчишка, и родился мужчина.
Крут проводил Мстиславича взглядом. Он не пошёл вместе с ним,
ведь у князя с богами особый разговор. Вместо того, воевода
деловито осмотрел земляной вал и стены, окружавшие терем; забрался
к стоявшим в дозоре лучникам и поглядел на голую степь да пыль. С
трудом сдержался, чтоб не сплюнуть.
И вот эти земли его князь хочет получить в приданое?! Да у них
на Ладоге щепоть с ладонь плодороднее будет, чем все княжество
Некраса! Сухой степной ветер трепал полы его старого, изношенного
плаща, пока воевода расхаживал туда-сюда по стене. Этот же ветер
неприятно щипал лицо и оставлял песок скрипеть на зубах. Воевода
хмурился, щурясь на солнце. Где-то там раскинулся хазарский
каганат. Истинная причина, приведшая сюда Ярослава.
Токмо вот знавал воевода Крут и более простые пути. Знамо,
негоже родную кровь проливать, но коли замышляют против тебя
недоброе… Раздосадованный, он махнул рукой и полез со стены вниз.
Что уж тут говорить; князь упрям невероятно, еще хуже старого князя
Мстислава, хотя вот уж тот упрямцем был, каких свет еще не
видывал!
«Пока не подрос да не вошел в силу его сын».
Со стены воевода пошел к здешнему кузнецу. Тот еще накануне
показался ему толковым, когда они осматривали попорченные в налете
кольчуги. Кузнец обещался все исправить да поплотнее посадить
пластины. Так они делали здесь, чтобы стреле было сложнее пробить
броню, и Крут нашел это разумным. В Ладоге ковали, чтобы кольчуга
защищала от копья и меча; здесь же местные мастера приспособились к
иному из-за хазарских стрел. Воеводе кузнец понравился, и он
порешил, что не худо и перенять у соседей неплохую задумку.