Так уж повелось. Так было правильно, Звениславка понимала и
потому не мыслила обиду какую держать али иное что. Есть
единственная любимая дочка князя, а есть — братоучадо, сирота,
которую взяли в княжеский терем.
Тряхнув косами, она быстро зашагала в людскую часть терема.
Отыскала у очага Устю, поманила за собой в темный уголок клети и,
посмотрев по сторонам, одним движением сунула той в руки куклу.
Девчонка не подала и виду, молча взяла куколку и поскорее вернулась
к своему занятию. Так Звениславка уразумела, что была права. Княжна
и теремная девка загодя о чем-то сговорились.
Если б ведала она тогда, о чем, то сожгла б куклу и обходила б
горницу Рогнеды десятой дорогой.
***
Стащить сладкого пирожка токмо-токмо с печи в горницу ввалились
близнецы Ждан да Желан. Стряпухи замахали на них ручниками: в
женском углу на княжичей и прикрикнуть могли, и подзатыльник дать,
коли под ногами крутились да мешались. Их мать, княгиня, дозволяла.
Все чаяла на сыновей управу сыскать.
От печи да от ухватов, полных румяных, блестящих пирожков,
мальчишек отвадили, и те понуро поплелись к двухродной сестрице.
Звениславка раскладывала по горшкам кашу, чтоб сподручнее было
выносить на столы на вечере.
— Даже не помышляйте, — загодя крикнула она им, чтобы близнецы
услышали ее сквозь шум и гул, который обычно стоял в клети, когда
стряпали. — Мне и самой через вас достанется.
— Ну, Славка, ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
Мальчишки облепили ее с двух сторон, лазя под руки, и
Звениславка была сама не прочь отвесить каждому по подзатыльнику.
Не хватало еще из-за непослушных негодников кашу рассыпать!
— Сказано вам — нет. Некогда мне, ступайте! На пиру налопаетесь
всласть, недолго уж ждать, — сердито отозвалась она, с трудом
удерживая тяжелый горшок.
Прозорливые близнецы мигом подставили руки, подсобляя ей.
— Так украдкой вкуснее, — тоскливо вздохнул Ждан.
— А мы тебе расскажем, про что не ведает никто! — предложил
Желан и белозубо улыбнулся.
— Это ж про что такое ты мне поведаешь, братец? Что за тайна сия
великая? — Звениславка отмахнулась от них: ну вас, мол.
— Через что нынче наш Бажен с тем отроком подрались, — прошептал
Желан.
— Больно надо мне, — сказала Звениславка, впрочем, безо всякой
убежденности в голосе.
Близнецы терпеливо подождали, пока она разложит кашу по всем
горшкам и отнесет пустой котелок к печке. Вернувшись, сестра сунула
каждому из них в руки по паре горячих, липких пирожков, и Желан
едва не завопил от радости. Закрыл рот рукой под строгим взглядом
старшего брата. Не столько хотелось им вкусных пирожков, как
Звениславку уломать да поделиться хоть с кем-то тайной, которая так
и жгла изнутри. Едва-едва дотерпели до часа, когда сестрицу в
укромном месте смогли поймать.