Она пошатнулась и ступила назад, прислонилась лопатками к
теплому деревянному срубу, нагретому летним солнышком. Рядом с ней
стала Рогнеда, и вместе они в молчании наблюдали, как выводили из
стойл лошадей, как воины опоясывались мечами, как подсоблявшие им
мальчишки тащили отцам и дядькам тяжелые колчаны с длинными
стрелами. Вся эта суета поднимала с земли облака пыли, и степной
сухой ветер подхватывал ее, разносил вокруг.
Звениславка поискала взглядом близнецов, но мальчишек словно
след простыл. Их не было ни во дворе, ни подле отца на валу у
стены. «Куда же вы запропастились?..»
— Вы что здесь позабыли обе! — появившаяся из ниоткуда княгиня
Доброгнева напустилась сразу на них обеих. — Живо в терем,
живо!
— Матушка! — Рогнеда бросилась к ней, ловя за руки. — Что
такое…
— Ступай в терем, — велела ей мать и подтолкнула в спину, уводя
с крыльца. — А ты сбегай-ка за травами к знахарке. А лучше — ее
саму сюда приведи. И чтоб тотчас воротилась! — прикрикнула
княгиня.
У Звениславки зуб на зуб не попадал от страха, но все же она
кивнула. Подобрав юбку простого серого платья, она слетела с
крыльца и побежала прочь от терема, оставляя его позади. Она
спешила в городище, примыкавшее к крепости, где жил князь с семьей
да ближней дружиной. Звениславка бежала изо всех сил, и длинные
косы летели ей вслед. Навстречу ей также спешили люди: простые
мужики и воины, что жили вдали от княжьего терема. Все они шли
нынче туда, повинуясь зову рога.
У нее сбилось дыхание, и раскрасневшаяся Звениславка перешла на
шаг. Она попыталась пригладить волосы, выбившиеся из тугой
прически, когда ее окликнула какая-то женщина с плачущим ребенком
на руках:
— Милая, что там приключилось-то хоть?
Звениславка покачала головой и пожала плечами. Если б она
ведала! Со знахаркой она столкнулась на половине пути: госпожа Зима
несла в руках огромную корзину, доверху наполненную глиняными
горшками и связками сухих трав.
— Подсоби-ка мне, — велела знахарка, передав подоспевшей
Звениславке свою ношу. Та покачнулась, едва не упав, а госпожа Зима
тем временем потуже завязала платок, пряча под ним свои темные,
посеребренные сединой, косы. — Больно уж спешила, — она забрала у
Звениславки корзину.
— Я бы понесла что-нибудь, — робко предложила та, едва успевая
за быстрым шагом знахарки. Госпожу Зиму она побаивалась. Впрочем,
ее побаивались многие, и даже сама княгиня Доброгнева не смела ей
указывать.