Жалели княжну и среди челяди, и среди дружины Некраса
Володимировича. Всё ж любили люди гордую, своенравную княжну.
Знавали еще с самого детства!..
В один из дней князь сидел на пороге клети, примыкавшей к задней
стороне терема. Он держал перед собой меч, воткнутый остриём в
землю, и чистил его сложенной в несколько слоев тканью. Увидав,
Горазд аж подпрыгнул и позабыл, зачем искал Ярослава
Мстиславича.
— Я не доглядел, княже?.. — с опаской выпалил на выдохе — так
спешил к нему!
Где это видано, чтобы господин меч сам чистил!
Князь поднял голову и посмотрел на него, прищурившись. Хоть и
сидел он под высокой стеной терема, а жгучее степное солнце слепило
глаза даже в тени.
— Нет. Захотелось мне.
Ярослав Мстиславич покачал головой, повыше закатал рукава
простой холщовой рубахи и вернулся к прерванному занятию. Горазд
остался подле него, неловко переминаясь с ноги на ногу. Чувствовал
он себя глупо донельзя. Совсем по иной надобности шел он к князю и
не так чаял заговорить с ним!
— Говори уже. Что мнешься, — велел князь недовольно.
— Мне дядька Крут молчать велел… но я помыслил, а вдруг
сгодится… — спутанно, сбивчиво заговорил отрок и оборвал сам
себя.
Что лопочешь, будто дитя! Он замолчал и набрал в рот воздуха;
мыслил, успокоиться так. Князь терпеливо ждал. Правда, меч в
сторону отложил. Не посидеть ему нынче в одиночестве, не обдумать
все в тишине.
— Господине, — сызнова заговорил Горазд, — когда седмицу назад
ты спросил, где мы с воеводой Крутом были, а я ответил, что ездили
поглядеть на место…
— Солгал, — перебил отрока князь. — Ты солгал мне. Чаешь в том
повиниться? — хлестко, с уловимым раздражением спросил Ярослав
Мстиславич.
— Нет, княже… то есть, да, но… — Горазд окончательно запутался и
растерялся.
— Ведаешь, что за ложь князю бывает? — дождавшись кивка отрока,
он продолжил. — Ну, об этом мы еще потолкуем. Говори, что
хотел.
Горазд подавил вздох. Тяжесть княжеской руки он знавал не
понаслышке.
— Мы не просто тогда ездили поглядеть на место, где хазары
напали, — заговорил отрок. Прав князь. Нужно сперва сказать, что
намеревался, а уж после себя жалеть.
— Воевода Крут искал что-то и мне велел. И я нашел втоптанный в
землю перунов оберег…
Когда князь вскочил на ноги, Горазду потребовалось немало
мужества, чтобы не отшатнуться в сторону. Он замолчал и перевел
дух.