Ему снился странный сон. Именно сон, Дэмьен был в этом уверен.
Он стоял в своей Комнате и размышлял о том, каково это будет, когда
в ней поселится другой. Сможет ли тот, другой, также валяться на
кровати под балдахином? Наблюдать за свихнувшимися стрелками на
огромных старомодных часах? Смотреть его, Дэмьена, любимые видео? А
телевизор? Ведь благодаря телевизору Дэм мог слышать все, что
происходит снаружи! И не видел изображения только потому, что глаза
его в реальном мире были закрыты. Но ведь теперь будет иначе.
Сумеет ли тот, другой (Дэмьен так и не произнес слово
«заключенный»), смотреть на мир его глазами? А если сумеет – это
будет несправедливо, потому что сам Дэм лишен возможности наблюдать
за своим «гостем».
«Значит, нужно это изменить», – подумалось ему во сне. И он,
подойдя к двери, начертил на ней указательным пальцем довольной
большой квадрат, перечеркнул его вдоль и поперек несколько раз. А
потом без капли сомнения, также пальцем, начал стирать внутри
каждого маленького квадратика и белую масляную краску, и плотное
дерево, пока не протер их до дыр. Отряхнув руки, Дэм пристально
осмотрел свою работу – небольшое окно, забранное толстой частой
решеткой. «Вот теперь это – настоящая Камера. А я буду при ней
настоящим Тюремщиком», – удовлетворенно кивнул Дэмьен и
проснулся.
Теплый свет масляного ночника (приказ экономить электроэнергию
соблюдался даже высшими) выхватывал в комнате самые разные
предметы, оставляя тьму хозяйничать по углам. Два кресла за
накрытым к ужину столом, тяжелые темные портьеры на приоткрытом
окне, сквозь которое вместе с ночной прохладой пробивался чуть
заметный запах дыма от ближайшей котельной. Платяной шкаф, тоже
темный и массивный. Его комната. Просто комната в семейном
особняке. Как будто и не минуло столько лет. Дэмьен лежал на своей
старой кровати под балдахином (!) в тонкой ночной рубашке. Новые
повязки держались прочно – дело рук мастера. Старенький доктор тоже
жил здесь, как самый настоящий член семьи. Как же его звали?..
– Не пытайся встать, Шер, – вместо старичка-доктора перед
Дэмьеном возникло недовольное лицо Эрнандо Родригеса. – Своим
геройством ты заездил себя чуть не до смерти.
– Откуда ты здесь взялся, Эр? – пробормотал Дэмьен, укладываясь
обратно на пуховые подушки.