«Ками*-сама, кого нашел мне отец? Что же за человек мой будущий
муж, раз плюет на Богов и клятвы, раз готов без их одобрения взять
себе жену, нарушив тем самым обычаи, что священнее всего?» — ею
овладел страх: настоящий, липкий, опутывающий страх.
Такого она не чувствовала еще никогда, даже под палкой отца.
— Наоми, ты меня слышишь? — было видно, что Такао уже не в первый
раз зовет ее.
— Просто девочка пока не может прийти в себя от счастья, — елейным
голосом произнесла Хеби, и в ее глазах сверкнуло торжество.
Женщина знала, с кем договорился о браке муж, и думала, что впору
делать ставки, как долго падчерица продержится в той семье: неделю
или чуть больше?
— Да, отец, я тебя слышу, — возвращение к реальности было
болезненным, но необходимым.
Сейчас Наоми должна собраться и взять себя в руки. Поплакать и
покричать она сможет потом. Не за этим столом, где ее отчаяние не
тронуло бы никого, лишь развеселило бы да доставило
удовольствие.
— Ты не заставишь меня выйти замуж, — тихо, но твердо сказала
Наоми.
— Я, кажется, ослышался. Повтори, что ты сейчас сказала, — приказал
господин Токугава, медленно поднимаясь с подушки и нависая над
дочерью.
— Я не выйду замуж, —повторила Наоми, вставая навстречу отцу. В ее
глазах решимость плескалась со страхом, и Такао, как никто, знал
этот страх.
— Да? Ты, правда, так думаешь? — он усмехнулся, нехорошо
прищурившись.
Щеки Наоми заалели, и в глазах мерзко защипало. Она сжала опущенные
вдоль тела руки в кулаки и вздернула подбородок, борясь с
унижением.
— Правда, — на выдохе ответила она.
Глаза Такао недобро сверкнули, и Хеби, было засмеявшаяся,
замолчала, словно почуяв недоброе.
— Ты едва ли понимаешь, что сейчас говоришь, — отец медленно
приблизился к Наоми, и его голос понизился до угрожающего
шепота.
— Очень даже понимаю, — так же тихо ответила она, смотря на него с
нарастающим испугом.
— Ты не смеешь противиться. Я разговариваю с тобой не как отец, но
глава клана.
— Разумеется, Такао-сама! — ядовито огрызнулась Наоми.
— Довольно, — Токугава вскинул руку. — Довольно с меня твоей
строптивости. Ты выходишь замуж. Согласие клана получено. А твое —
уже ничего не значит.
— Когда-то меня учили другому, — вполголоса произнесла она.
— Глупые же у тебя были учителя, — заметила Хеби, хмыкнув. Она
знала, что первых наставников ее падчерице выбирала родная
мать.