Изрядно остывшая вода вернула Наоми к реальности. Она вылезла из
бадьи, замотавшись в простыню, разобрала на пряди длинные черные
волосы, чтобы те быстрее сохли, и уселась перед низким столиком, за
которым обычно занималась каллиграфией. Неко неслышной тенью
скользила по комнате, убирая грязные бинты и кимоно, смахивая пыль,
вытирая попавшую на пол воду.
Наоми смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Ей было
страшно, и неизвестность пугала ее больше всего. Что она знала о
клане Минамото?
После внутренне резни, устроенной несколько лет назад, клан —
хотя о каком клане можно говорить, если от него остались лишь двое?
— жил очень уединенно. В поместье не бывали гости, не устраивались
приемы и встречи. Двух оставшихся в живых мужчин Минамото видели
лишь во дворце Императора и — изредка — в домах других кланов.
Достоверных сведений было ничтожно мало, зато слухов —
предостаточно. Чего стоили одни лишь сплетни о расправе, учиненной
Кенджи и Такеши Минамото над убийцей их родичей. Или о том, как
Минамото наказывают провинившихся крестьян. Или о том, как они
обращаются с женщинами. Если хоть часть из них была правдой, то
Наоми ждала очень, очень короткая жизнь.
Она вздрогнула и обхватила себя за плечи, почувствовав, что
дрожит. Ей не следует верить пересудам людей. О ней иногда тоже
болтают, и, если судить по тем разговорам, выходит, что она
родилась строптивой калекой, изъян которой скрывает одежда. Иначе с
чего бы отцу так не любить свою дочь? А может, она ему вовсе не
дочь? Может, мать прижила ее от слуги?..
За подобными размышлениями Наоми провела большую часть утра,
пока Неко не напомнила ей о скором завтраке. В четыре руки они
ловко управились с кимоно и стянули ее волосы в красивый узел на
затылке, украсив его гребнем и двумя длинными заколками с бусинами
на концах.
— Не забудьте нанести пудру, — предусмотрительно напомнила
служанка, протягивая хозяйке небольшую баночку.
— Даже не подумаю, — Наоми усмехнулась и приложила ладонь к
правой щеке, где после вчерашнего вечера уже наметилось несколько
синяков. — Для чего мне скрывать их? Будто то, что отец бьет меня,
является тайной!
— Такао-сан рассердится.
— И пусть, — она дерзко сверкнула глазами. — Наказывать он меня
больше не станет, лицо перед свадьбой портить не посмеет. Так что
не вижу, что такого может сотворить со мной отец, чего бы еще ни
делал. В любом случае, помолвку с Минамото он ничем перебить не
сумеет.