Шепот живых камней отступал от меня с
тихим трепетом, и я осознавала, что этот безумный крик – мой.
- Хочешь умереть вместе с ними?!
Меня тянули за собой настойчиво и
решительно, а я больше не сопротивлялась. Меня заставляли идти
вперед, бежать-бежать-бежать. Я спотыкалась и падала, но упрямые
руки безжалостно дергали меня, встряхивали, заставляя подниматься и
снова бежать.
Коридоры родного замка, в котором я
родилась и выросла, казались мне чужими и незнакомыми, будто я была
здесь впервые. Смутно я осознавала, что мы спустились в подземелье
замка, а пришла в себя лишь в тот момент, когда потайной ход вывел
нас в подлесок.
Теперь уже мы бежали сквозь лес.
Шелест ветвей над головой напоминал мне шепот живых камней, и снова
хотелось кричать от ужаса, но горло словно сжало тисками. А когда я
услышала топот копыт и тарахтенье колес, подняла голову.
Сквозь деревья на лесной дороге
показалась карета – старая, облезлая, с карликом на козлах.
Когда карета остановилась, меня
буквально впихнули внутрь.
- Ты притащил девчонку?! – крикнул
возмущенно карлик. – Где золото?! Где добыча?! На кой ляд нам
девчонка?! Ты забыл, зачем тебе помогли проникнуть в замок?! Где
добыча?!
- Заткнись и гони галопом, за нами
погоня! – крикнул карлику на козлах вор, ставший моим спасителем,
залезая в карету следом за мной. – Она ценнее золота, можешь мне
поверить!
Я слышала, как карлик сплюнул и
выругался, но спорить не стал – карета тронулась с места.
- Почему? – слабым голосом произнесла
я. – Почему ты вернулся за мной? Зачем помог сбежать?
- Потому что понял, кто ты.
Я промолчала, догадываясь, о чем он.
Мне не хотелось ни о чем говорить, но все же я спросила, сама
толком не зная, зачем:
- Как тебя зовут?
- Тайге, - был ответ. – Меня зовут
Тайге.
- Куда ты меня везешь?
- В обитель воров, детка. Теперь она
станет твоим домом. Потому что другого дома у тебя больше нет.
Сквозь застилающую глаза мутную
пелену я видела фигуру у окна.
Человек стоял ко мне спиной. Золотой
камзол идеально сидел на его широких плечах, подчеркивая
безупречную осанку того, кто не привык кланяться.
«Несгибаемая воля, - говорила моя
матушка о людях с такой осанкой. – Такой человек скорее сам согнет
любого, чем позволит согнуть себя».
Мой взгляд скользнул с его плеч выше
и остановился на волосах. Серебро. Чистое серебро. В свете свечей
эти волосы сейчас даже сияли как драгоценный металл.