«Ему такой цвет пошел бы больше».
Идель стянула перчатки и, не оглядываясь, всучила Рею. За время
поездки он дважды заводил разговор, мол, а, помните, еще тогда,
когда мы таскались с Железным Бароном по Редвуду, вы уже думали,
что младший брат хаделиндского короля был бы самым лучшим брачным
решением. Сами думали, никто вам принца Тальесина не сватал. Ни
Теоданис, ни император, никто.
Идель отвечала, что помнила, да, было такое. Ровно до тех пор,
пока не выяснилось, что Хаделинд причастен к смерти Нолана.
— Но ведь не Тальесин его убил! И не Тальесин отдавал приказы! —
разумно контраргументировал Рей.
— Откуда такая уверенность?
— Оттуда, что конечное решение в таких вопросах мог отдать
только и только король, и вы, миледи, знаете это лучше меня!
Идель встряхивала головой, проглатывала острое желание сказать
Рейберту, что это не его ума дела, и уводила беседу куда угодно
еще.
Рей, бесспорно, был прав: она сама рассматривала Тальесина из
Хаделинда как лучшего претендента задолго до того, как впервые они
встретились. Однако два дня, проведенные во дворце перед повторной
поездкой в Арнас, заставили Идель всерьез засомневалась в
разумности выбора.
Во-первых, ситуация и общая усталость давили на нее слишком
сильно, чтобы Идель могла мыслить трезво. Во-вторых, Тальесин
откровенно ее преследовал. Не так, как Легрейф: он не ходил по
пятам, не увещевал уговорами, насколько им на роду написано
объединить дома. Но он постоянно оказывался в коридорах, по которым
она ходила, будто бы случайно приходил на выручку, когда Легрейф
досаждал особенно сильно. А, главное, открыто пользовался
превосходством своего статуса, чтобы звать ее по имени. В глубине
женского сознания, как кролик перед змеей, дрожала мысль:
неспроста.
Думать в ту пору решительно не получалось, по крайней мере, о
мужчинах. И Идель быстро выискала решение: основание торгового
поста в графстве Ворнли и до кучи переименование самого графства
требовали ее присутствия. Ставить торговый пост в Обре, где не так
давно пришлось урезонить штатгальтера Дукаса с продажей алебастра,
Идель сочла идеей прескверной: местный совет быстро захапает ее
деньги. Конечно, приворовывать будут везде, но в Обре будут нагло
тащить у нее из-под носа каждый золотой. Размещать пост в сердце
графства выглядело нелепо: сколь бы презентабельный вид не имело
здание, его привлекательность сильно пострадает из-за соседства с
полуразрушенным замком.