Кажется, я
скоро это узнаю. Не уверена, что ответ мне понравится.
За
разговором с Аникой время пролетело незаметно. Горничная между тем
успела меня причесать и одеть. Мои волосы она заколола по бокам,
убрав их с лица, но оставив распущенными сзади, и я отметила про
себя местный стиль. Это всяко лучше, чем парики с двухэтажный дом,
что были в моде примерно в шестнадцатом веке моего мира.
С платьем
тоже повезло – без корсета и кринолина, но с длинной юбкой,
открытыми плечами и рукавами-клеш. Единственным неудобством были
эти самые рукава, которые чуть ли не волочились по полу и повсюду
лезли, но это мелочь.
Закончив с
приготовлениями, мы покинули спальню. Аника проводила меня до
столовой. Я соврала ей, что нервничаю и не хочу идти одна. На самом
деле, я просто не знала дорогу.
Взять с
собой горничную было мудрым поступком. Дом оказался внушительным
особняком с множеством комнат, с высокими потолками, лепниной,
картинами на стенах и натуральным паркетом. Похоже, семейство
Анлуан не бедствует.
Со второго
этажа по широкой парадной лестнице мы спустились на первый и еще
какое-то время шли через анфиладу комнат. Наконец, Аника
остановилась у двойных дверей из непрозрачного стекла.
— Дальше вы
сами, леди Марилла, — сказала она.
Я кивнула,
и Аника торопливо ушла. Я бы даже сказала, сбежала. Странно это. Я
ведь спустилась на завтрак, а горничная ведет себя так, будто в
пасть к чудовищу меня сунула.
Передернув
плечами, я открыла дверь и шагнула в светлую комнату. Гостиная была
под стать всему дому – с окнами в сад, обставленная со вкусом в
стиле близкому к нашему арт-деко. Много золота, стекла, лепнины и
даже парочка колонн.
Во главе
длинного стола с белой скатертью восседала сама баронесса Анлуан.
Она переоделась в яркое платье, на голове у нее был чепец, но уже
не белый, а красный – под стать наряду. При виде меня баронесса
чванливо поджала губы и отодвинула тарелку, словно я испортила ей
аппетит. Извините, сами меня позвали.
Дочурка
сидела по правую руку от мамы и с кислым видом ковыряла кашу. А вот
у меня живот заурчал, едва ноздрей коснулся запах пищи. Я не ела…
а, собственно, сколько? Подсчитать вряд ли выйдет, тело-то не мое,
но точно очень давно.
Не обращая
внимания на двух мало приятных особ, я поспешила занять свое место
за столом, а после наполнить свою тарелку. Затем сразу принялась за
еду. Боже, как же я проголодалась! И вообще это тело надо
откармливать, а не то ветром унесет.