Дождь стучал по высоким стеклам
пламенеющих стрельчатых окон кабинета. В камине, выложенном
цимофаном и оттого казавшемся чуждым на фоне гладких обсидиановых
стен, потрескивали поленья. Блики огня переливались на поверхности
серых камней, и на пламя в этом отражении было смотреть
одновременно жутко и уютно. Кроме плясавшего на дереве пламени
кабинет озарялся лишь белой сферой где-то наверху, и хотя от стола
до светящегося шара было не меньше шестнадцати футов, до потолка
мягкие лучи не добирались, так он был высок, и казалось, что крышей
помещению служило чернильно-черное небо.
Даор Карион сидел за простым дубовым
столом и неспешно изучал письмо. Олеар обратил внимание, что раз в
несколько секунд герцог проводил над кожаным листом рукой.
Очевидно, присланное ему послание было защищено с помощью магии.
Орнамент по краю было сложно опознать, но Олеар не раз видел его на
письмах красных герцогов и их приближенных. Руны, наложенные
шепчущими, были похожи на пересечения случайных линий, начирканных
в разных направлениях, но от них исходило знакомое напряжение.
- Моя племянница вздорна и имеет
склонность увлекаться, - согласился герцог. - Однако вряд ли ей
хватит глупости нарушить прямой мой приказ. На празднике будут
присутствовать как двое сыновей старшего Теренера, так и
ненавидящий их кузен, недавно вернувшийся из Приюта Тайного знания.
Во время их стычки все трое погибнут, оставив Красные земли без
наследников мужского пола. - Он говорил размеренно, не прерывая
чтения. - Любвеобильный красный герцог будет вынужден реализовать
свою последнюю дочь, ища поддержки в спровоцированном им военном
конфликте. К тому же ему придется доказывать, что он не пытался
вновь напасть на нашу семью, теперь в лице Юории и Вестера. Так что
его выбор падет на брата герцога Синих земель, нашего открытого
союзника.
- Почему? - спросил Олеар, стыдясь,
что не понимает.
- Потому что я не оставил ему
выбора, - просто ответил герцог. - Тебе не нужно там быть.
Когда он поднял лучащиеся тьмой
глаза от письма, Олеар с благоговением увидел, что герцог
улыбается, и немного расслабился. Рядом с Даором Карионом он всегда
чувствовал себя мальчишкой на экзамене. И чем дольше наблюдал за
его выверенными действиями, тем больше смирялся со своей ролью.
Уже почти сорок лет Олеар с
почтением звал черного герцога учителем, впитывая каждую каплю
знания, которое ему давалось не всегда легко. Даор не называл
Олеара учеником, однако не раз подчеркивал, что ценит его
лояльность и рассчитывает на нее в будущем. Он оттачивал разум и
навыки Олеара - так кузнец превращает металлическую заготовку в
лезвие, - и как бы обманчиво мягок с Олеаром он ни был, тот всегда
помнил, что оружие затачивают, чтобы оно послужило в битве. Но пока
сражаться не приходилось. Олеар с готовностью выполнял крупные и
мелкие поручения, принимал участие в его политических играх,
передавал волю черного герцога слугам и в глазах окружавших семью
Карион подхалимов занимал то единственное лакомое место, которое
они все хотели получить: место его правой руки. На самом деле
никакой правой рукой герцога Даора Олеар, конечно, не был. Он не
знал, чего именно потребует от него Даор однажды, и лишь надеялся,
что его жизнь и сила шепчущего не понадобятся господину. А душа...
Душа его и так давно принадлежала Даору. С тех самых пор, как
черный герцог спас его во время сложного и смертельного ритуала,
выкупив у демонов вечного хлада. Олеар тогда только отслужил
положенные пятьдесят лет в Приюте Тайного знания и, опьяненный
своим новым положением и мечтая о небывалой силе, углубился в одну
из запретных областей магического знания. И погиб бы, мня себя
великим ритуалистом, если бы не появившийся рядом Даор Карион.
Олеар не знал, как именно черному герцогу удалось справиться с
призванными им иномирными чудовищами, но о долге не забывал ни на
секунду. Благоговейно вспоминая, как тьма окутала Даора вместе со
всеми демонами, и как она рассеялась, оставив у алтаря лишь
герцога, Олеар уверялся, что не избежит уготованной ему Даором
Карионом участи.