- Ты посмотри, какие персики! Да не
удержишь, дай-ка помогу!
Даор протянул руку к Войцехту и
остановился, напомнив себе, зачем он здесь. Стоявший рядом с
бандитом невысокий разбойник по прозвищу Горбач, только что
отпустивший комментарий, пошатнулся. Даор наблюдал, как, повинуясь
его мысли, воздух в легких напитывается водой, причиняя остряку
нестерпимую боль. Горбач схватился за грудь, глаза его вылезли из
орбит, он пытался вдохнуть, втягивал воздух открытым ртом, но
облегчение не приходило. Войцехт повернулся к нему как в трансе,
будто не замечая страданий. Герцог хорошо знал этот рыбий взгляд
начавшего ритуал - начатое должно было быть закончено, - и только
усмехнулся. Сейчас Войцехту было плевать на все, кроме жертвы.
Алана же снова напала на Мышь. Тот,
удерживая ее запястья одной рукой, повернулся к главарю:
- Эту куда? Достала. Можно
вырублю?
- Не-е-ет, - медленно протянул
Войцехт. - С ней аккуратно. Свяжи.
Мышь охотно взял у Клешни
растрепанную пеньковую веревку и, заломив Алане руки за спину,
связал тонкие запястья, перекинул веревку через один из прутьев
клетки и закрепил узел. Теперь девушка не могла сдвинуться с места,
лишь перебирала ногами.
- Послушайте, - начала Алана, не
понимая цели Войцехта, голос ее срывался в такт шумному дыханию. -
Не трогайте Ишару. Вы же видите, я слушаюсь.
Даор с неудовольствием смотрел на ее
отчаявшееся лицо. Еще утром он размышлял, что девочке неплохо бы
погибнуть, но сейчас, наблюдая ее безуспешные попытки защитить
примитивную самку и ее малолетнего отпрыска, понял, что смерти
девочке все же не хочет. Она была лучше их всех, чище и добрее,
смелее, умнее, и будто светилась в темноте. Ее неровно обрезанные
волосы падали на показавшиеся в разодранном платье острые ключицы,
лиф с трудом держался на лихорадочно поднимавшейся груди. Она
плакала - не за себя, за Ишару - и умоляла.
- Трубач, - обратился к Войцехту
Мышь. - Ждет десять минут? Я б ее трахнул. Она сейчас на все
пойдет.
Но Войцехт, к собственному счастью и
счастью Мыши, ответил твердым отказом.
- Тащи сопляка.
Ишара защищала своего сына до
последнего, но Даор смотрел только на отчаявшееся лицо девочки, в
котором, когда крик Ишары оборвался, что-то потухло. Труп Ишары
Мышь и Клешня сбросили вниз, и тело покатилось по склону, цепляясь
за деревья. Девочка, казалось, не дышала и была бледна как мел.
Даору захотелось встать и отвязать ее, успокоить, убив нападавших
разбойников, но он остановил себя, разумно рассудив, что время на
это еще будет.