Чудовищное давление на руки и ноги
исчезло, но я лежал, по-прежнему, растянутый и беспомощный, не в
силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Захлестнувшая волна боли
медленно и неохотно сползала и уходила восвояси. Вместе с ней
постепенно рассеивался кровавый туман перед глазами и стихал шум
крови в ушах.
Глава третья, в которой я
ощущаю себя чертовски везучим червяком
Малость оклемавшись, я с изумлением
обнаружил в каземате новое действующее лицо. Незнакомец в глухой
стальной маске и сером плаще, с искусно вышитыми на спине и рукавах
серпами, подрубающими снопы пшеничных колосьев, разумеется, мог
быть лишь жнецом – одним из избранной сотни искусных убийц,
верных псов Инквизиции. Из-под полы его доходящего до середины
бедер плаща, подтверждая принадлежность к кровавому ремеслу,
торчали черные концы ножен двух притороченных к поясу длинных
кривых мечей. Совершенно непонятно как проникшего в глухую пыточную
камеру жнеца сейчас за что-то сурово отчитывал старик де’Крупэ. Я
напряг слух и услышал окончание гневной тирады:
– …Ни для кого нет! Неужели
трудно уяснить: у меня важный допрос, по личной просьбе Его
Королевского Величества! А ты, олух, своим визитом его
нарушаешь!
– Но ведь, это не простой
рыцарь, а сам Магистр Ордена, – глухо простонал из-под шлема
проштрафившийся часовой. – Как же я ему откажу?
– Твердо, но, разумеется,
максимально дипломатично. Принеси уважаемому герцогу де’Сиву мои
глубочайшие извинения…
Услышав имя, я едва не выдал себя
шумным выдохом облегчения. Герцог Прустан де’Сив Магистр Ордена
Мокрых Каблуков был моим добрым приятелем и покровителем. Известие,
что он находится где-то поблизости, зародило в уже отчаявшемся
сознании надежду на спасение. До безумия захотелось поверить, что
могущественный герцог появился рядом не случайно, что каким-то
непостижимым образом он прознал о моей беде и пришел вызволять
приятеля-цирюльника из инквизиторского каземата. Одного этого
предположения оказалось достаточно, чтобы мое положение из
безнадежного превратилось лишь в невыносимо тяжелое. Мрачные мысли
о неминуемой смерти, как гадкие тараканы, разбежались прочь,
озаренные вдруг замаячившей впереди смутной надеждой на
спасение.
Продержаться!
Теперь нужно обязательно продержаться
до появления де’Сива. В том, что он рано или поздно разыщет меня
– разумеется, исходя из предположения, что он таки затеял
поиск, – зная упорный характер Прустана, можно было не
сомневаться.