Как оказалось, "новая жизнь" тоже не сидела на месте и встретила
меня, буквально через десяток шагов. Причем в таком месте, откуда я
сбежать не мог при любом раскладе. Слева от меня находился семейный
огород, где было просто негде укрыться, справа небольшой пустырь,
за которым находился погост, а дальше лес. Конечно, если бы отряд,
встретившийся мне, шел пешком, я бы не раздумывая бросился к лесу,
и возможно даже сумел бы убежать, но «новая жизнь» в лице отряда
красноармейцев, как оказалось, была на лошадях, и едва заметив
меня, двое тут же пустились вскачь, и через мгновение, уже
находились подле меня.
В итоге, оказалось, что я первейший враг народа, кулак,
недобитая контра, и что-то там еще. Так или иначе, мне не дали
сказать даже слова, а просто сняли с меня всю амуницию, отобрали
ружье, раздели почти до исподнего и связали руки. Я, конечно,
пытался, что-то возразить, хотел сказать, что направлялся именно в
село, но меня просто никто не слушал, и вообще складывалось
впечатление, что отряд сюда ехал целенаправленно. Все говорило о
том, что его командование знало и об этом доме, и о болезни отца, и
о том, что здесь еще оставался я, а сам дом содержал в себе много
«вкусного и полезного». Во всяком случае, после того, как меня
закрыли в бане, из которой правда предварительно выгребли все
шкуры, которые там находились, отряд вольготно расположился на
подворье, и принялся обжираться моими припасами, предварительно
отправив куда-то пару человек. Обжираловка вскоре плавно перешла в
повальную пьянку. И уже к вечеру, находящиеся на подворье люди
больше напоминали какую-то банду, отмечающую удачный налет, и вовсю
горланящую песни. Песни, правда были все же революционные, этого
было не отнять.
Ближе к темноте, один из красноармейцев, принес мне четвертинку
черного хлеба и какую-то баланду в глиняной миске. Единственное
достоинство этого варева состояло в том, что оно было горячее.
Впрочем, выбирать не приходилось, а само варево было зачерпнуто из
общего котла, поэтому я съел все что дали. Правда, удивился про
себя, почему приготовили подобное месиво, в то время как погреб был
забит качественными продуктами. Впрочем, последнее уже меня не
касалось, а нарываться просто не хотелось. Хотя мои руки и были
развязаны, выбраться из бани не было возможности. Это только в кино
«неуловимые мстители» могли протиснуться через трубу с помощью
колодезного журавля, а на самом деле, трубы в бане делают довольно
узкими, чтобы сквозь них не уходило тепло, окошечко тоже было
довольно маленьким и к тому же находилось возле двери. А вот дверь,
мало того, что была плотно прикрыта и подперта поленом, так возле
нее вдобавок постоянно находился кто-то из красноармейцев. И даже
на просьбу вывести меня, чтобы оправиться, ответ был
отрицательный.