Советовался ли с кем-нибудь В.Г. Маломуж при принятии такого решения? Трудно предположить, что, побывав на станции и увидев все собственными глазами, он не доложил об увиденном первому секретарю обкома партии Г.И. Ревенко. А кому докладывал Григорий Иванович? С кем советовался он? Интересовался ли он или В.Г. Маломуж мнением специалистов? Не знаю. Однако, несмотря ни на что, в действиях В.Г. Маломужа четко проглядывалось лицо нашей известной и трижды проклятой перестраховки, только, к сожалению, она была направлена на заботу не о здоровье населения, а о сохранении чистоты областного мундира. Ведь одно дело, когда на территории области произошла авария локального, так сказать, порядка, которую можно ликвидировать без особой огласки, как было, например, в 1981 году, когда длительное время стоял первый энергоблок из-за разрыва одного из тепловыделяющих элементов. Кто знал об этой аварии? Кроме работников станции, почти никто, и все прошло тихо и мирно. Только вроде бы неожиданно сняли главного инженера станции Акинфиева да уложили новый асфальт на улице Ленина (от чего дорога стала только хуже, если честно). Минэнерго скорректировало план, станция его выполнила, все получили причитающееся, а станция по итогам пятилетки была представлена к ордену Ленина, о чем вообще-то после аварии сразу стыдливо замолчали. А ведь соответствующего Указа Президиума Верховного Совета СССР ждали со дня на день. А ведь это не слабо: это ордена и медали, а может быть, и золотые геройские звездочки. И вот так, за здорово живешь, все перечеркнуть? Перечеркнуть славу одной из лучших станций Союза? Сдать все позиции без борьбы? Ну уж нет! Надо постараться все сделать без шума и пыли, ведь удалось же в 1981 году, почему сейчас не удастся? Может, это не главная причина, почему В.П. Брюханов предоставил данные с умышленно заниженными уровнями заражения города, почему В.Г. Маломуж до последнего старался делать хорошую мину при плохой игре, но эта причина не из последних.
Но ведь мало сказать, что то или это было сделано неправильно, самое главное – надо принять меры, чтобы в подобных ситуациях, которые могут возникнуть в будущем, ошибочные действия не повторились. Что для этого сделано? Насколько учтен опыт, полученный при аварии на ЧАЭС такой дорогой ценой? Пусть этот вопрос зададут себе те, кого это касается. Я знаю одно – никто меня не опрашивал, никто не задавал мне вопросов про тот опыт, который я получил, участвуя в этих событиях, нигде он не учтен и никому он не нужен. Взять хотя бы следующее. В городе было всего 167 автобусов и 533 грузовых автомобиля, из которых можно было приспособить под перевозку людей 266. По плану гражданской обороны население должно было собираться на сборных эвакуационных пунктах, часть из них размещаться в транспорте, а часть в пешем порядке двигаться в сторону Полесского. Что получилось на самом деле? Собирать людей на сборных эвакопунктах – значит держать людей на открытом воздухе и подвергать их ненужному облучению. Все машины оказались в зоне заражения. Что-то потом отмыли, но в основном они так и остались похороненными в зоне. Вести людей пешим порядком в сторону Полесского – все понимают сейчас, что это бред. В конечном итоге пришлось гнать из Киева 1100 автобусов, чтобы эвакуировать население. Учтен ли этот опыт в современных планах гражданской обороны?