Проблема в другом. Слухи по Громмеру
распространяются со скоростью звука. В Синем Доме случается
какая-нибудь фигня, а через минуту о ней уже говорит весь город.
Если фигня серьёзная, её обмусоливают до последней косточки. А я
облажался по-полной. На мне живого места не оставят. Вот в чём
беда.
Я намертво угробил свою
репутацию.
Не успел я свыкнуться с такой
мыслью, как в коридор между камерами ворвались первые посетители.
Дежурный помощник не хотел их пускать, но те так громко
возмущались, что выбора у парня не оставалось.
Это были мои опекуны, Арбальд и
Молли. Слух об аресте приёмного сына застукал их посреди ярмарки, и
они первым делом поспешили сюда. Молли – в вечернем платье с
сиреневыми розочками, Арбальд – в чёрном фраке и цилиндре. Ни дать
ни взять, настоящие аристократы.
– Рэй! – всплеснула руками мать.
– Привет.
– Рэй, скажи, что это неправда!
– Это правда.
Арбальд хмуро смотрел в мою сторону.
Его взгляд как бы говорил: "вот погоди, выпустят тебя отсюда, тогда
и побеседуем. Обсудим всё, как отец с сыном". А вот Молли не
унималась. Она то набрасывалась на дежурного полицейского, то
задавала по сотому разу одни и те же вопросы – в духе "Рэй, скажи,
что ты этого не делал! Ты ведь этого не делал, да?".
Мне это быстро надоело. Эти двое
даже Рэю родственниками не были, и хоть семья относилась к нему с
теплотой, дистанция всё же чувствовалась. Что тогда говорить обо
мне, пришельце из другого мира?
Я спокойно вытерпел весь этот
балаган.
– Что с ним будет? – спросила
мать.
– Судья решит, – ответил дежурный
полицейский.
– Чем это грозит нашей семье? –
впервые подал голос Арбальд.
– Не знаю, всё решать судье. Скорее
всего, суд состоится завтра утром.
Глава семейства угрюмо смерил меня
взглядом. Потом резко развернулся и вышел. Молли поспешила
следом.
– Ну и семейка, – перевёл дух
полицейский.
Я не ответил. Увы, под залог меня не
выпустили. Я даже настаивать не стал – едва увидел родителей, как
всё понял. Не будут они ради меня раскошеливаться.
Так что ночь я провёл в камере.
Суд назначили на следующее утро. На
меня нацепили наручники и сопроводили на второй этаж, в средних
размеров помещение. Там уже скучали присяжные, и сидело несколько
зрителей, в том числе Арбальд. Он был даже мрачнее вчерашнего.
Адвокатом мне назначили какого-то мальчишку – гостиничного
служащего – а роль прокурора исполнял сам шериф. Судью я тоже
узнал: им оказался худощавый старичок, с короткими серыми волосами
и слегка косящим правым глазом. Я часто встречал его на улицах. Он
то закупал садовые инструменты, то красил забор, то беседовал с
бабушками под Старым Дубом. Я всегда считал его мелким фермером –
что, конечно, соответствовало истине. Просто он имел юридическое
образование и в те редкие моменты, когда это требовалось, надевал
судебную мантию.