Время от времени подкатывало желание сгрести сына в охапку и
сбежать, не сообщая адреса, но Илларион не сомневался, что такой
поступок аукнется серьезными осложнениями. Рвать отношения с
родителями он не хотел: они были опорой и страховкой, прекрасно
ладили с Брайко, могли его забрать в случае непредвиденных проблем,
а баловали без проблем и без поводов — умели разделять неприязнь к
дарсам и любовь к внуку-полукровке.
Конечно же, Илларион не собирался увольняться со службы, терять
погоны и переходить на скучную работу инспектора. В министерство
улетел запрос о переводе, подкрепленный справками о состоянии
здоровья Братислава. Где-то там, в верхах, проявили невиданную
щедрость и предложили целых три варианта на выбор. Думать пришлось
самому — при родителях нельзя было упомянуть, что им с сыном
обязательно нужен круглосуточный детский сад. Илларион поднял на
уши всех воспитательниц, нянь и соцработников Хвойно-Морозненска и
получил наводку на садик-пансион в Ключевых Водах. Семейство рысей
проживало в пригороде, предлагало услуги частного детского сада
медведям, лисам и редким на юге собратьям — в основном,
командированным на длительный срок. Иллариону понравился и огромный
тенистый двор с детской площадкой, и светлый дом с верандами и
кучами игрушек. Плата кусалась, но у него имелись кое-какие
сбережения, да и съемное жилье в Ключевых Водах должно было
частично оплачивать министерство — после того, как он прослужит на
новом месте три месяца.
Выкричавшиеся родители фотографии детского сада оценили на
«отлично». О круглосуточном пансионе Илларион предусмотрительно
умолчал, и начал напирать на то, что Брайко будет полезно общаться
с медвежатами и лисятами.
— Ларчик, а вдруг ему это разонравится через пару недель? —
хмурилась мама. — Здесь, когда ему надоедает ходить в детский сад,
ты привозишь его к нам, и он проводит сутки как хочет. Не желает ни
с кем разговаривать — превращается и прячется под кроватью. Мы
никогда его не ругаем и не выманиваем, мы понимаем, что он немножко
дарс, и ему требуется уединение. А что ты будешь делать там?
— Платить воспитателям за то, что они не будут его ругать и
вытаскивать из-под кровати, — спокойно отвечал Илларион. — Я им
писал. Им прекрасно известны привычки и потребности древесных
барсов. У воспитательницы опыт работы в интернате, она пять лет
возилась с барсятами — отказниками и изъятыми. Ее сидением под
кроватью не удивишь.