В отличие от него, Дамблдор плевал
на этикет, сверкал улыбкой и шутил. К изумлению Эдварда, все
воспринимали это как должное. Никто не морщился, не пытался сделать
ему замечание. Наоборот, было заметно, что Дамблдор-Гонт легко
завоёвывает их доверие и вызывает интерес. Слушая, как разливается
соловьем этот непонятный приютский парнишка, Эдвард все больше
наливался ненавистью. Мягкий и вежливый, часто улыбающийся
подросток вызывал всё большее раздражение. «Ты такой же как я! —
хотелось крикнуть ему в лицо. — Что ты выпендриваешься?» Наконец,
достигнув точки кипения, он решительно захлопал в ладоши, привлекая
к себе внимание.
— Скажи, Томас. Что нужно было
сделать такого, старому джентльмену, чтобы он тебя сироту усыновил?
— не выдержал Эверли.
Дамблдор-Гонт недоумённо посмотрел
на него, продолжая улыбаться. Однако глаза его уже не смеялись.
— Я спрашиваю, — налился желчью
Эверли. — Только твоя смазливая мордашка понравилась брату
преподавателя трансфигурации? Или может быть, что-то иное? А то я
слышал от старшекурсников, что профессор Дамблдор больше по
мальчикам, чем по девочкам.
Разговоры смолкли, и все повернулись
к Тому. Его улыбка застыла. Он укоризненно вздохнул и посмотрел
сразу на всех.
— Теперь я понимаю, что такое
магглы, в худшем смысле этого слова, — нарочито растягивая гласные,
произнёс Том. — Не успел выбраться из своей дыры, как пытаешься
испачкать навозом всех окружающих. Не зря говорят, что поросёнка
можно забрать из свинарника, но от этого он кошкой не станет.
Слизеринцы засмеялись, презрительно
глядя на покрасневшего Эдварда.
— Я бы попросил вас, мистер Эверли,
— глумливо продолжил Дамблдор-Гонт, — чаще держать ваш грязный рот
на замке. Когда вы молчите, то становитесь похожи на умного
человека. А когда начинаете говорить, сразу вылезает маггловское
происхождение.
Эдвард вскочил, готовый бросится на
Томаса с кулаками, но тот только презрительно ухмыльнулся,
угрожающе покачав палочкой, а затем вновь обратился к
окружающим:
— Ну вот опять, господа и дамы. Мы
видим типичный пример деревенского петушка. Когда нет слов, петушок
готов начать вульгарную драку.
Эдди перекосило от злости, и он
выхватил свою палочку, хотя не знал пока ни одного заклинания. Но
мальчик чувствовал, что сто́ит пропустить через палочку всю ту
ненависть, что он испытывал сейчас к Дамблдору и как тому придётся
несладко.