Север, с которым они вместе снимали комнату, тогда нашёл его
всего в слезах, сидящим за столом, сжав в кулаке иголку. Обозвал
идиотом и утащил в кабак. Северу было проще. Он и его родственная
душа жили в соседних домах и росли вместе с самого детства, и вот
теперь учились на одном факультете, по очереди морщась и ойкая во
время практики с больными.
Ермил завидовал им, но медицину никогда и ни за что бы не
бросил. Не тогда, когда он своими глазами видел, как больным
становится легче от его лечения. Малыш, которому он помогал
появиться на свет, родился живым и здоровым, а, значит, всё было не
зря.
***
Они сидели на террасе маленького кафе, затерявшемся среди узких
улочек Барсино. Тёплый ветерок шевелил лёгкие белые занавески,
Онората попивала лимонад из высокого бокала, Марианела и Тлакотл
предпочли тинто де верано – им не нужно было вечером на репетицию.
Тлакотл неплохо говорила на иберийском, пусть и с явным акцентом,
но порой девушки обменивались между собой парой певучих слов на
науа, Нела ещё до отъезда выучила его почти в совершенстве. За те
шесть лет, что Онората её не видела, Нела чуть раздалась в плечах и
обзавелась густым, почти вульгарным загаром. Отец Тлакотл,
фанатичный археолог, годами не вылезал из экспедиций, таская с
собой жену, детей, а теперь и зятьёв с невестками. К удивлению
Онораты, никто не протестовал.
– Отец делает доклад в Барсинском Университете. – Тлакотл
поправила едва не макнувшуюся в бокал подвеску с длинным птичьим
пером. В своей пёстрой юбке с бахромой и алой пелерине-кечкемитль
на улицах Барсино она смотрелась вызывающе, но, кажется, ничуть по
этому поводу не беспокоилась. – Про убийства в первобытных
племенах.
Научные открытия от Онораты были далеки, но она всё равно
удивилась:
– Зачем докладывать о всяких ужасах? Наверняка и в древности,
как и сейчас, встречались сумасшедшие или отчаявшиеся, или те, кому
было нечего терять…
– Нет! – глаза Тлакотл загорелись. – Тут другое! Отец копает
сам, переписывается с коллегами из Европы и Азии – и везде один и
тот же результат! Множество следов насильственной смерти!
Раздроблённые черепа, рубленые раны, застрявшие в костях
наконечники копий и стрел! Первобытные люди убивали друг друга
гораздо чаще нас.
– Но это невозможно! – не поверила Онората. – Они бы убивали
своих родственных душ…