- За удачные гастроли!
***
Гордей Ермилович на пару дней уехал к другу в соседнюю губернию
и неожиданно задержался. Телеграфировал, что у того внезапно
случилась вспышка дифтерита, каждые руки были на счету. Ермил
немного переживал за отца, но за работой в больнице на это почти не
оставалось времени. По-счастью, сложных, требующих хирургического
вмешательства случаев не было, а эпидемий детских болезней можно
было не опасаться: Гордей Ермилович ещё три года назад организовал
сбор денег и привил всех детей в своей области, даже в самых глухих
и отдалённых сёлах. В газетах писали, что правительство сейчас
разрабатывает план всеобщей обязательной вакцинации, но его
разрабатывали уже не первый год и, Ермил сердцем чуял, будут ещё не
меньше пары лет утрясать детали и тонкости. Было, правда, несколько
пациентов с больными зубами, но им Ермил прописал обезболивающее и
с чистой совестью отправил по домам, дожидаться возвращения отца.
Зуб — не прободение язвы желудка и не аппендицит, вполне может
подождать.
С утра и до вечера он вместе с медсёстрами, Прасковьей
Лукьяновной и Маришей, принимал больных, осматривал, выписывал
лекарства, госпитализировал, если была такая нужда. Начался сезон
осенних простуд, которые большинство лечило дома, чаем с мёдом и
теплом, выбираясь к врачу только когда кашель не прекращался дольше
недели или ребёнок начинал метаться и бредить от жара. В перерывах
занимался с больными в палатах. Сейчас в больнице лежало несколько
мужчин с переломами ног, девочка с больными лёгкими (Ермил каждые
несколько часов проверял, как она), учительница средних лет,
приходящая в себя после удаления опухоли, угрюмый старик с камнями
в почках, которые Гордей Ермилович надеялся выгнать, не прибегая к
операции, и пятеро женщин, или готовящихся к родам, или уже
родивших. Ими занималась Наташа, Маришина сестра, в прошлом году
окончившая акушерские курсы.
Освобождался он глубокой ночью и, едва найдя в себе силы поесть,
падал на постель. И не мог гарантировать, что его не поднимут через
пару часов, сообщить о новом пациенте или об ухудшении у кого-то.
Ермил даже бритьё забросил, оброс куцей русой бородкой, делающей
его похожим на семинариста.
Подвода заехала во двор больницы вечером, когда Ермил уже
подумывал уходить домой. Мужчина средних лет, приземистый, но
широкоплечий, с растрёпанной тёмной бородой, соскочил с облучка,
подхватил на руки кого-то, завёрнутого в тулуп, и бросился к
дверям, едва не сбив Ермила с ног.