Первого кандидата в женихи дома не оказалось.
Подопечный бабушки, тот самый, что служил преподавателем
в столичном университете, куда-то отбыл, и его квартирная
хозяйка не знала как скоро он вернется. Мадлен опустила
голову. Она возлагала надежду главным образом на этого
человека. В конце концов, он сам предлагал ей свою
кандидатуру через сваху.
Был еще второй вариант, но ему Мадлен должна была делать
предложение сама, а она стеснялась. Ей было всего
двадцать лет, и прежде она не предлагала мужчинам взять
ее в жены, особенно если они вдвое старше. Но других
кандидатов у нее не было. Отчим редко отпускал
ее куда-то одну, а все неженатые джентльмены, попадавшие
в их дом, рассматривались только как женихи для близняшек
Эдит и Милдрет, а не для Мэдди.
— Не беспокойся, — тихо говорила девушка сама
себе. — Пока мы только присматриваемся.
Не понравится жених, не будем жениться. У нас еще
шесть дней впереди. Десяток женихов найти сумеем.
В городе царила странная суета. Полицейский участок
осаждала толпа людей, и, чтобы попасть на нужную улицу, Мадлен
пришлось пробиваться едва ли не с боем.
— Вам есть что сказать о произошедшем? — кричали
мужчины наперебой. Все они были в неплохой одежде,
в шляпах и с блокнотами, из чего Мадлен сделала
вывод, что они журналисты.
— Правда ли, что это убийство?
— Тело Лапертона обнаружено?
— Будет ли что-то предпринято для уничтожения злобного
духа или жители города и туристы в опасности?
К подобной суете Мадлен, живя в Верхнем Бёртли,
не привыкла. Но это меньшее зло, если вспомнить, что
в альтернативе у нее соседство с льером
Брусли — опекуном — до самой старости, как
и полагается всякой незамужней девушке в наш век.
Профессор Генрих Файтен жил на тихой улочке неподалеку
от вокзала. Глядя правде в глаза, почти все здания
Нижнего Бёртли находились около вокзала: уж очень мал был этот
прибрежный городок. Из конца в конец его можно пройти
за полчаса, если не брать в учет бесконечную череду
вилл и особняков, тянущихся в обе стороны от города
вдоль побережья. Знатные семейств облюбовали здешние берега раньше,
чем сюда провели железную дорогу.
Профессор Генрих Файтен был одним из немногих владельцев
особняков с садом почти в центре города. На улицу
его имение было обращено высоким кирпичным забором и совсем
не гостеприимными воротами.