— На дворе двадцатый век, милая льери Финли.
У вас куда больше прав, чем у вашей дражайшей покойной
бабушки. Она вас обеспечила состоянием, так
и воспользуйтесь же им, наконец. Возьмите дела
в свои руки. Наплюйте на отчима. Вы плевать
умеете?
— Нет.
— Я вас научу. Набираете в рот слюны
побольше...
— Я не могу.
— Еще как можете. Хотите, я это за вас сделаю.
Но вам это не поможет. Вы смотрите на меня, как
на умалишенного. Скажите, льери Финли, вы газеты
читаете?
— Только те, что разрешает отчим.
Профессор всплеснул руками.
— Ну тогда все ясно. Он решил на вас
заработать. Наивное создание. Погодите мгновение. Алиса! Алиса!
У стола возникла механическая женщина. Она поклонилась.
Край ее юбки чуть-чуть приподнялся, и Мадлен смогла
увидеть, что машина в самом деле не касается пола. Парит,
как призрак.
— Алиса, принеси мне номер Столичного листка
от третьего июня позапрошлого года.
Помощница неслышно исчезла в доме и вернулась через
несколько минут. Профессор тем временем пил чай, а Мадлен
думала, что он не здоров умом и выходить
за него замуж, пожалуй, не стоит.
— Вот, поглядите, — Файтен протянул газету девушке
и постучал по первой полосе.
«...на последнем заседании был одобрен закон, позволяющий
незамужним женщинам самостоятельно распоряжаться имуществом. Речь
идет только об имуществе, полученном в наследство при
отсутствии других близких родственников и при достижении
женщиной двадцати лет.
Напомним, что в декабре прошлого года закончилась
многолетняя тяжба между госпожой Анной Миррет
и ее дальним родственником герцогом Селдриком. Согласно
завещанию Анна Миррет получила в наследство от своей
матери имение и земли. Женщина планировала передать земли
в дар приюту Святого Анлония. Ее воле воспрепятствовал
богатый промышленник герцог Генрих Селдрик, являющийся внучатым
племянником троюродной тетки ее матери со стороны отца.
Герцог ссылался на то, что Анна Миррет не замужем
и не имеет права распоряжаться имуществом. Тяжба
продлилась три года. По решению суда в наследство вступил
герцог Селдрик. Он планирует снести старинное поместье
и построить на его месте артемобильный завод».
— Ведь вам же больше двадцати, верно? — спросил
профессор, улыбаясь.
— Да, — прошептала Мадлен. — То есть...
получается... я могу всем распоряжаться... сама?