- Сурово.
- Но к делу, господа, к делу. - Посол жестом приказал слуга
удалиться, что те и проделали с поразительной скоростью.
- Мы вас слушаем, ваше высокопревосходительство. - улыбнулся
Пушкин своей мысли о том, что Бутенёв отбирает прислугу отрубая
головы нерадивым.
- Извольте. - посол расположился поудобнее на своем диване,
совсем по-турецки подтянув ноги, к удивлению своих гостей.
- Итак - мы имеем проблему. Её необходимо решить. Как - я лично
не представляю. Проблема заключается в том, господа, что османы
делают ставку на англичан. Ни мы, ни французы им не нужны.
- Отчего так, Апполинарий Петрович?
- Оттого, Александр Сергеевич, что сыны Альбиона нащупали слабое
место османов. В него и бьют. Место сие - панический страх перед
любыми территориальными потерями. Любая уступка земли для Порты -
трагедия. Здесь они похожи на нас. Они вовсе не глупцы, эти османы.
Они прекрасно осознают что и кому нужно. Англичане подчёркивают
всеми возможными способами, что у них нет никаких помыслов на
султанские земли. Они им не нужны.
- И турки верят?
- Верят, как не поверить столь благородного вида джентльменам.
Или делают вид, что верят. Нет, если в целом, то они не доверяют
никому, это понятно. Тех же англичан так и зовут между собой
"хокаджи", сиречь "вольнопродавцы". Но из всех зол принято выбирать
меньшее. Англия для них - меньшее зло, и переубедить их в том
невозможно.
- Доверять англичанам? - презрительно скривился Безобразов. -
Признаюсь, господа, я был о турках лучшего мнения.
- Османы не глупцы, - повторил Бутенёв, - и доверяют только
тогда, когда видят подтверждение в виде серьёзных соображений.
- Каковы эти соображения, Апполинарий Петрович?
- Всё очень просто, - пожал плечами посол, - они уверены в том,
что Белому Царю, то есть нам, нужны их земли. Французам хочется
утвердиться в Египте, получить кратчайший путь в Индию и утереть
нос англичанам. Египет фактически независим, французы открыто
поддерживают пашу. Как им верить? Никак. Желания Парижа означены
более чем ясно поставкой оружия и советниками. А мы? Мы ещё хуже.
Ладно Египет, нам сам Царьград подавай. И святую Софию. Представьте
себе, что есть сосед, который в открытую желает прихватить себе
Санкт-Петербург. Вот вы, граф, - обратился посол к Степану, - чтобы
вы сказали в адрес этого соседа?