Я попал в
ловушку эксцентричной тетушки, просто пожелавшей видеть меня в
гостях. И нагрубил девушке из-за собственных домыслов. Конечно,
настоящей знающей эта Аннабель быть не могла, ведь такие маги
считаются невероятной редкостью,передают дар из поколения в поколение и живут в
шикарных условиях. Кроме того, насколько я помнил, магия знающих
развивается медленно, достигая пика лишь в очень зрелом возрасте.
Годам к тридцати пяти минимум, а в идеале после сорока пяти. Девице
Аннабель на вид было около двадцати с небольшим, а она уже излечила
меня простым наложением рук и заговором. Бред!
Значит, все
же работает с артефактами.
Шарлатанство любого рода должно пресекаться на корню,
и, разумеется, я был прав, когда дал ей понять, что не стану
очередной жертвой. Пусть держится подальше… А я… Чем мне заняться
здесь?! Я застрял здесь на неделю! Бросил все дела, сорвал с места
лучшего лекаря, примчался в забытый всеми городок и должен
прозябать в нем следующие восемь дней.
Злость и
бессилие накрыли с головой и требовали назвать имя виновного, чтобы
собрать доказательную базу, довести дело до суда, выиграть процесс
и как следует…
— Дорогой,
я заварю тебе свой успокаивающий чай, — пообещала тетушка, явно
понимая мое настроение и перебивая нехорошие мысли. — И велю
накрыть стол в гостиной. Там шикарный камин. Помнишь, как ты любил
проводить время рядом с живым огнем в вашем старом поместье? Треск
поленьев, уютное тепло…
Я помнил.
Как и вечную занятость родителей. За то тетушка Василианна всегда
была рядом: гуляла со мной и моей младшей сестрой, читала нам книги
у того самого камина, мазала мне разбитые коленки зеленкой и
рассказывала о невероятных магах, что могли бы убрать болячку одним
наложением руки. Потому что они знают древние секреты и заговоры; и
их дар, переданный от деда к сыну, а от того к внуку, становится
все более ценным и редким…
— Согласен
на чай и камин, — сдался я, посмотрев на тетушку. Обвинять ее в
умышленном обмане у меня не было ни сил, ни желания.
Я
улыбнулся, и беспокойство исчезло из ее голубых глаз.
Аннабель
Дом
скрипел, напоминая стонущего от хронических болячек
старика.
Проснувшись
утром, я лежала в постели и долго слушала его “жалобы”, с отчаянием
признавая то, о чем столько говорили мне соседи и друзья. Родовое
гнездо Тё́рнов умирает.