Мицунари ответил, что он, конечно, с радостью повидает Наоэ, но
господин тайко только зря тратит время. Мицунари временами ужасающе
прямолинеен. И как только такой человек умудрился заполучить
прозвище «лис»? Возможно, потому, что предпочитает воевать с
помощью хитрости и расчёта. За это его в военном сословии крепко не
любят – ему бы, мол, бумажки перекладывать, планы чертить и
финансами заниматься, а не лезть в дела войны. Советник, в свою
очередь, открыто презирает тех, кто думает, что дела войны и
треклятые бумажки не связаны между собой, и обладает исключительным
даром наживать себе врагов. Но Наоэ Канэцугу к их числу не
принадлежит. Он и сам предпочитает на войне пользоваться головой не
только для ношения шлема, а в мирное время, как Исида – крайне
одарённый администратор.
Много лет назад, когда смута Отатэ* расколола клан Уэсуги, никто
не верил, что медлительный, не блистающий явными талантами Кагэкацу
эту смуту переживёт. И господин Ода Нобунага, которому тогда служил
Хидэёси, не верил – хотя обещанную помощь противнику Кагэкацу так и
не послал. Ему было выгодно, чтоб наследники великого Кэнсина
уничтожали друг друга. Но Кагэкацу победил – во многом, благодаря
тому, что следовал советам Канэцугу, который тогда носил фамилию
Хигути, и было ему лишь девятнадцать лет.
*Отатэ-но ран – гражданская война в клане Уэсуги,
1578–1579 гг.
С тех пор слава Наоэ как стратега лишь упрочилась.
А господин тайко предпочитает забирать все самое лучшее
себе.
Исида никогда не предаст. Ему невыгодно предавать, тайко – его
главная опора. Но один человек – это мало. Если заполучить на свою
сторону ещё и Наоэ… эти двое не вцепятся друг другу в глотки, как
сделали бы многие другие, а прекрасно сработаются. Но посмотрим,
посмотрим.
Господин тайко предоставляет советникам начать беседу, и лишь
потом присоединяется к ней.
– Я рад, – говорит Исида, – повидать вас без этого зверинца.
Он бестактен, любой другой бы понял, что великому регенту
«зверинец» напомнит об «обезьяне», но Исиду это не беспокоит. А как
ещё назвать сборище тех, кто ненавидит, интригует, устраивает
заговоры, но не решается поднять голову в присутствии великого
господина и клянётся – который раз – в нерушимой верности и ему, и
его наследнику, который ещё совсем мал. После того, как тайко
заставил князей принести присягу ребёнку, по Осаке, по Киото, по
всей стране волнами поползли слухи о старческой подозрительности
Обезьяны. Подозрительность! – рот Мицунари едва заметно дёргается.
Пример Оды Нобунаги, прежнего господина Хидэёси, внушавшего страх
врагам, но убитого собственным полководцем, доказывает – если бы
кому-то были нужны доказательства, – что предать может любой, даже
самый близкий и доверенный. И великий регент имеет все основания
рассуждать так. Кто прибыл на церемонию присяги?