Анна Федоровна Землицина, так ее звали, дородная, румяная,
несмотря на, возраст женщина держала в руках обмотанную тряпкой
горячую кастрюлю. Ее содержимое исходило аппетитным паром.
Первым желанием было вскочить, подбежать к матери, обнять ее и
прижать к себе. Я смог унять порыв молодого, полного гормонов тела
и, всего-навсего встал от пса. Я был рад, что свет сюда не доходил.
Что мать не видела моих блестящих глаз.
Для нее, для отца и Светы в этом времени, такое мое поведение
будет странным, непонятным. Ведь они видели меня только сегодня
утром. А я их… больше сорока лет назад.
— Да я задержался, — сказал я, делая вид, что утираю с лица пот,
а не слезы, — газон сломался. Нужно было ремонтировать.
— А! Ну тогда умывайся и давай за стол. У нас сегодня борщ!
Мать приблизилась к столу. Поставила кастрюлю на деревянную
разделочную доску. Сама принялась нарезать салат.
Отца я не видел. Кажется, он был где-то в доме. В узеньких
деревянных окошках зала горел свет.
Двор у нас был просторный. Перед домом, справа, располагался
большой палисад полный душистых жасмина и сирени. Посередине —
широкая проходная часть. А слева, отгороженный забором из тонких
деревянных жердочек, развернулся баз для птицы.
Все здесь казалось ровно таким, как я запомнил. Ни двор, ни дом
еще не тронули изменения, которые произвели с ними новые
хозяева.
Немного опасливо, так, будто все это может испариться, сделай я
резкое движение, я приблизился к железному умывальнику, висевшему
на заборе база.
— Ты че, Игорь, крадесся, как вор? — Тепло рассмеялась мама.
— Да устал что-то, — сказал я аккуратно, щас холодненьким
обольюсь и нормально.
Нажав на ножку умывальника ладонью, я легко вдавил ее в бочонок.
В руки тут же хлынула прохладная вода. Обмыв руки, я натер их
растрескавшимся, желтым хозяйственным мылом. Развел ядреную пену.
Вымыл лицо и шею. Полил на себя из ведра, стоявшего тут же, под
забором. От воды по спине побежали холодные мурашки.
— Светка! — Вдруг крикнула мама.
У меня аж дыхание сперло, когда я услышал имя сестры. Сердце
будто бы замерло на месте, но я не показал виду. Казалось, теперь я
не мог поверить, что сестра жива в этом времени.
— Ты там скоро?!
— Иду, мамань! — из коридора прозвучал звонкий голос сестры.
Его звук приятным теплом прокатился по всему телу. Я
почувствовал, что улыбаюсь.