Сархи вытащил пробку, подождал, пока струя воды из верхнего
водовода наполнит каменную поилку Вайсы, потом старательно затолкал
затычку на место. Взял сетку из тонких ремешков, старый деревянный
серп, из которого выпала уже половина каменных лезвий, и отправился
за травой для Вайсы. Калитку отпирать не стал, ловко, как ящерица,
перебрался через сложенный из обломков известняка забор. Небо за
проливом ещё только-только начало светлеть, высветив верхушки гор,
а он уже вернулся, волоча за собой большую охапку свежей травы.
Оставил груз у входа, вновь перебрался через стену, отпер калитку и
втащил траву во двор. Антилопа грузно переступила копытами,
повернулась к маленькому кормильцу. Сархи в несколько приёмов
переложил добычу в сделанную из жердей кормушку, и Вайса уткнулась
мордой в траву. Раньше Сархи до дрожи в коленях боялся огромного
зверя с острыми длинными рогами и большими копытами, но Вайса
оказалась скотиной ласковой и доброй, даже позволяла малышне
садиться на себя верхом. Вскоре антилопа стала для Сархи любимым
существом в доме, полном детей и женщин, не слишком ласково
встретивших маленького раба.
Как всегда, первой из женщин вышла во двор ба Инука. Старуха
долго кряхтела в том самом углу, потом плескалась. Закончив
возиться, вернулась, раздвинув занавесь из подвешенных рядами
круглых кусочков дерева. Ба совсем старая — ей, страшно
представить, уже больше сорока лет, может быть, даже целых
пятьдесят. Невысокая, плотная, всё ещё подвижная жена Орхата всегда
от горла до пят завёрнута в коричневую ткань — траур по погибшим в
море сыновьям она не снимает никогда. Вьющиеся волосы, когда-то
чёрные, а ныне наполовину седые, ба собирает на затылке в узел,
который закалывает деревянными спицами. Инука командует внуками и
невестками с той же уверенностью и непреклонностью, с которой отец
Сархи командовал своими воинами, не допускает даже тени
непослушания. К молчаливому и трудолюбивому рабу относится с
одобрением — покупка мужа в самом деле оказалась неплохим
подспорьем в хозяйстве. Сархи часто достаются из её рук лишний
кусок лепёшки или чашка молока.
Ба снимает сохнущий с вечера на колу большой горшок с широким
горлом, придвигает к боку Вайсы старый тяжёлый трёхногий табурет,
протирает вымя антилопы влажной тряпкой и обхватывает соски
пальцами. Сначала тугие струи со звоном ударяют в дно горшка, потом
звук изменяется — по мере наполнения посуды булькающие струи
перестают доставать до дна. По двору разносится сытный, тёплый
запах молока.