— Ну и чего ты добился? – спросил он с упреком. – Получил по
башке?
— Ранения, полученные в бою, не позорны, — парировал я. — В
отличие от… розог шерифа Ноттингемского.
Отец раздул ноздри. Прежде, чем он что-то скажет, я его
попросил:
— Па, давай поговорим как мужик с мужиком…
— Да какой ты мужик, — скривился он. – Пока ты на моем
иждивении, будь добр соблюдать мои правила.
Какие, к черту, правила?! Быть удобными и послушными функциями.
Когда он приходит с работы, замирать и сливаться с фоном?
Озвучивать свое негодование я не стал — ни к чему сейчас
накалять.
Я одной рукой поднял свою школьную сумку.
— Сегодня я заработал тысячу триста рублей и сам оплатил свое
лечение. И это только начало. Так что аргументы отклоняются,
говорим как мужик с мужиком, или я не буду тебя слушать. Ты же
растишь из меня настоящего мужчину – пожинай плоды.
Вместо того, чтобы разъяриться, отец хмыкнул, кивнул, ненадолго
задумался.
— Хорошо. Если ты считаешь себя взрослым, с сегодняшнего дня ты
имеешь право не спрашивать разрешения, чтобы куда-то пойти, можешь
делать, что хочешь, — он сделал паузу, глаза его кровожадно
блеснули, — но ты снимаешься с довольствия. То есть питаешься
отдельно, сам себе покупаешь вещи. Уговор? Чтобы не пришлось тебя
от стола гонять, я все равно узнаю.
Это было не по закону: родители обязаны закрывать базовые
потребности несовершеннолетних детей — но меня вполне устраивало.
Если не получится сбагрить его Лялиной, он перестанет мне мешать. А
там встану на ноги и сам уйду.
— То есть мне можно возвращаться домой? – уточнил я. — И –
никаких побоев?
Это я сказал чуть громче, для медсестры.
— Оплачиваешь двадцать процентов коммунальных услуг и питаешься
отдельно.
Насколько я помню, вот эти еще советские кеды, что на мне, мать
на что-то выменяла у соседки, сын которой из них вырос. Когда у
меня были новые вещи, я и не припомню.
Он протянул руку, я с удовольствием ее пожал.
Ну слава богу, думал, будет хуже. Он, конечно, скотина та еще —
это ж надо, собственного ребенка обречь на голод! Ладно я жук
крученый, но обычный подросток не выкрутился бы, ушел из дома и
подался во все тяжкие. Как это можно не понимать?!
Скорее всего, отец уверен, что, поголодав и набегавшись, я
приползу просить прощения. Ага, щаз! Теперь придется тянуть брата с
сестрой, причем не просто содержать их, а показывать, как нужно
жить, ведь семейная модель, что перед глазами, что говорится, must
die. Да и папаше неплохо бы показать, как себя ведут мужики, а не
козлота. Как содержат семью... Впрочем, это он умеет: Лялины не
бедствуют.