«Параноик». – хмыкнул третий у Ворот Пертуза.
«Отставить пререкания, товарищи майоры. Арсалиев –
исполнять!»
«Есть, товарищ подполковник!»
Диего Марадона улетел, а его короткое интервью привлекло в Рим
миллионы паломников. К вечеру вся центральная Италия стояла в
пробках, сначала в ближних пригородах столицы, а потом всё дальше и
дальше, люди просто бросали машины прямо на дорогах и шли к центру
Вечного города пешком. Всё свободное пространство, в радиусе трёх
километров от креста, уже заполнилось молящимися, а они всё
прибывали и прибывали.
Не только Италия, весь западный мир «стоял на ушах». В США, с
утра, начались массовые беспорядки на религиозной почве, толпа жгла
синагоги, линчевала пойманных иудеев (ну а кого же ещё?) и
устраивала бои с прибывающими на место происшествия полицейскими и
национальными гвардейцами, которые, впрочем, большей частью
переходили на сторону восставших. Страна оказалась парализована,
самолёты не летали, поезда и автобусы не ездили, никто не работал,
все искали иудеев. Беспорядки начались даже в армии и на флоте.
А Святая Католическая церковь до сих пор молчала. Сначала Папу и
кардиналов экстренно эвакуировали из-за террористической угрозы.
После блиц интервью Марадоны, они вернулись в Апостольский дворец и
сели совещаться. Конклав разделился на два примерно равных лагеря –
сторонников признания Второго пришествия и сторонников версии
явления в этот мир Сатаны. Сторонники признания покивали на доводы
сторонников явления, и предложили им попробовать Сатану из нашего
мира изгнать.
Вызвались двое. Перед подвигом, они помолились, причастились и
возвестили на весь мир о своих намерениях перед телекамерами. Он,
кем бы Он не был, подпустил этих двух кардиналов поближе, и сейчас
они истово молились между Ним, кем бы Он не был, и остальной
толпой. Как раз перед объективами проклятых телевизионщиков. Что ж…
Теперь настал его черёд. Его, Кароля Войтылы, Папы Иоанна-Павла
Второго.
Ему уже давно всё было понятно, давно уже пора было встать и
идти, но Папа сильно боялся сделать этот шаг. Но боялся он не
теракта и даже не Сатаны. Он боялся встретиться Ним, явившимся
Спасителем, взглядом – глаза в глаза. Конечно, Папа готовил себя к
встрече с Господом, но когда-нибудь потом, когда наконец заслужит
милость Его. Прямо сейчас на эту милость уповать было глупо. Пока
точно не заслужил, и поэтому было страшно. Папа не мог заставить
себя взглянуть в эти глаза даже на телеэкране. Это было для него
намного страшнее, чем сама смерть.