Курс географии Имперского корпуса
Теперь я был рабом. Самым бесправным существом этого мира. Даже
животных выпускали из загонов, чтобы те нормально развивались и
давали мясо и другие продукты. Моя же роль была куда проще. Если я
смогу быть полезным, то буду работать, пока не издохну. И никто не
будет заботиться о бесправном существе, с которого нельзя взять
мяса, яиц, молока или шерсти. Или если я буду бесполезным, то меня
просто убьют. Сперва развлекутся, избивая на потеху себе или толпе,
а затем оставят умирать под палящим солнцем.
Я видел раньше людей в рабских караванах, проходящих через
Помойную Яму. Видел, что с ними делали, и видел, как к ним
относились все горожане. Рабский караван обходили соседней улицей,
отворачивались, стараясь не встречаться глазами, уходили с
поджатыми губами, если видели избиение или издевательство над
рабом. А издевались над рабами все. И охранники, и некоторые
горожане. Что ж, мир и твоё положение в нём меняется стремительно.
Я начинал понимать эту простую истину.
Мы шли почти неделю. Первые дни меня тошнило и ужасно болела
голова. Я почти не ел и с трудом спал. Головная боль выматывала
даже больше, чем переход. Днём мы шли лишь в начале. В остальные
дни рабский караван вставал на закате, выдвигался с последними
лучами и шёл куда-то на северо-запад.
Раскалённая пустыня с уходом солнца быстро теряла тепло и после
полуночи каждый в караване жалел, что не имеет возможности зарыться
в песок. Сколь в пустыне жарко днём, столь в ней холодно ночью. В
некоторые ночи тут бывает так холодно, что замотанное в тряпки лицо
покрывается инеем от подмерзающего дыхания. Хотя в этот раз нам
повезло этого избежать.
А на рассвете процессия останавливалась, пустынники начинали
закапываться в землю. Солдаты империи в первые дни лишь кривились.
А потом стали закапываться вместе с нами, снимая предварительно
латы. И почему кривились? Песок внизу гораздо холоднее, чем на
поверхности. Пустынники зарывались в него с головой, оставляя слабо
посыпанной грудь и не покрытым лицо, чтобы свободно дышать. Солдаты
всё же голову оставляли на поверхности целиком, создав себе тенёк
из щита или тряпок.
Я не понимал, почему мы делаем переход ночью. Местные ночью
старались не бродить по Мёртвым Землям. Песчаные скаты в это время
активнее, чем днём, и переход был опаснее. Мне было интересно, но
спросить я не мог. Я вообще ничего не мог. Может, даже хорошо, что
мне было так плохо. За тошнотой, головной болью и прочими тяготами
путешествия по пустыне я не думал о маме и собственной участи.