Теперь уже фыркнула Тинтур. Видала
она эту орочью «Канституцыю» — позорище, да и только.
Туман в бассейне замерцал, начал
формироваться в фигуру. Все замолчали, понимая, что свора, по
недоразумению именуемая Советом Мудрейших, на сегодня окончена.
Листья лианы, цепляющейся за внутренние стенки бассейна, скрутились
в трубочки, издали нестройный свист, настраиваясь на передачу
звука. Блики и туман сформировали невероятно правдоподобный образ
прекрасной эльфийки в длинном белом облачении, ниспадающим до самых
ступней. На голове женщины покоился золотой обруч в виде венка из
листьев. Каждый листочек отражал сотни и тысячи бликов, ибо состоял
из вкрапленных в золото бесчисленных маленьких изумрудов.
Белегестель, Великая императрица
Эльфланда, медленно поворачивалась на месте, пока не совершила
полный оборот вокруг своей оси, как бы всматриваясь в лица
присутствующих на собрании дам. На самом деле с помощью своего
сотканного туманом и бликами миража она не могла ни видеть, ни
слышать сидевших вокруг бассейна Покровительниц. Система создания
объёмных образов предназначалась для передачи информации лишь в
одну сторону, а не для удалённого общения между эльфами. Но все
собравшиеся знали, что в Башне Тысячелетней Мысли, как и везде в
Эльфланде, имеются скрытые магические очи, и что у Великой
императрицы, в отличие от всех остальных, при желании есть
возможность наблюдать за Советом…
— Скабеевель. Факандра. Мервиль.
Илона, — приветствовала Покровительниц императрица в порядке
значимости их заслуг за время, прошедшее с последнего собрания. —
Тинтур…
— Ваше Величество, — низко склонились
эльфийки, воздавая честь Белегестель. — Дарительница.
— Покончим с формальностями, — на
сотканном бликами и туманом лице императрицы промелькнула ласковая
улыбка. — Сегодня нам предстоит многое обсудить. Скабеевель,
насколько готовы для обучения школы человеческих беженцев?
[1] Одна миля равна 1609,34 метрам
Истинное образование, в котором
сведения и суждения идут рука об руку, выпадает на долю немногих, и
ещё меньше людей способны его воспринять. Для массы же взамен
образования повсюду существует нечто вроде дрессировки: её орудием
является пример, привычка и крайне преждевременное, настойчивое
внушение известных понятий, прежде чем опыт, рассудок и способность
суждения могут помешать этому.