— Братан, сколько до Орджоникидзевского суда?
Слова вырвались неудачно, неловко: не таким тоном должен
начинать беседу взломщик! Таксист посмотрел на меня глазами,
полными морального превосходства.
— Семь рублей.
— Соси бензин, дефективный! На тот берег и то дешевле
выйдет.
— Надо на тот берег, поехали на тот берег, — флегматично
согласился водитель. — Задёшево.
— Надо в суд, и быстро. Алё, командир, скинь чуток, будь
человеком.
— Я и так человек, — указал таксист. — И это звучит гордо. А
чтобы иметь еще больше поводов для гордости, нужны деньги.
Конкретно семь рублей.
И не был бы я в завязке, через минуту он бы уже рассекал на
своем ведре быстрее ветра, еще бы и анекдоты травил всю дорогу…
нет, я не люблю анекдоты… тогда рассказывал бы последние новости из
загнивающей Америки — это всегда интересно, людям нравится слушать
про далекие земли, где живут люди с песьими головами. Осознание
того, насколько далека эта перспектива, меня отрезвила.
Но денег один черт не было.
— Принципиально не поеду, — сообщил я. Таксист пожал плечами;
свои принципы, вроде жадности, у него и так имелись, а на чужие
было плевать. Чтобы показать это еще яснее, водила щелкнул
отвалившимся бардачком, выудил оттуда мятый косяк, подпалил и
принялся пыхтеть, нагло поглядывая в окошко. Я мысленно пожелал ему
саркомы и уставился на серую ленту дороги, пронизывающую поселок,
как хирургическая нить — ткани. Запах гашиша мешал сосредоточиться:
и без того мутная голова категорически не желала искать
спасение.
Ух ты! С пригорка медленно спускался автобус, лазовский
«Украина-12», округлый как воздушный шар. Выходит, еще не все
потеряно, ребята! Может, я и бедный, как церковная мышь, но пятачок
в кармане всегда найдется. Не зря я, значит, конспектировал в
институте Неоновую Библию. Все же Господь иногда помогает.
Я припустил рысью, перепрыгнул некрашеный, без разметки, асфальт
и молодцом вскочил на подножку. Автобус оказался на мягкой
псевдоживой подвеске, которая сама собой восстанавливается при
поломке. Седенький водитель с плесенью на пол-лица бросил мою
монетку на поднос к десятку ее близняшек и схватился за рычаг.
Автобус заскрежетал всеми своими передачами и отвалил, а я
осмотрелся на предмет сидячих мест.
Проблем с последними не наблюдалось, народу в салоне было
немного — пара толстых старух, разместившихся прямо у прохода, трое
дошколят на задних сиденьях (они увлеченно играли со странной
гибридной животинкой и ни на что больше не обращали внимания),
замотанный красным шарфом по самые глаза подросток со зрачками
набекрень, и пара мужиков довольно затрапезного вида. Я плюхнулся
на сиденье как раз за ними, с минуту поглядел в окно, а потом от
скуки начал прислушиваться к текущей впереди беседе.