— Я их лица беспрестанно вижу перед собой. Не могу глаза
закрыть. Не могу проснуться, чтобы не думать о них. Я ведь, —
Свиридова уже отчётливо плакала: — я им косы заплетала.
Маленьким.
— Ну-ну. Не плачьте. Я вам слово даю, что ни с кем более о них
не заговорю.
— Не у всех, Пётр Семёнович, есть влиятельные родители, — сквозь
слёзы промолвила Свиридова. — Есть девочки слабые. Есть те, для
кого институт — родной дом, оплот и единственный путь в люди. Мы и
за них отвечаем. Поэтому…
Она заплакала громче, проглотив окончание фразы. Но Лиза и без
слов всё поняла: Смольный закрыться не должен. Нельзя потерять
расположение меценатов и покровительство императора. Как бы больно
и страшно ни было, слишком многое на кону. Оттого и расследование
замяли столь быстро. Лучше вовсе не узнать, кто виновен на самом
деле, чем довести до ещё большей трагедии.
Ермолаев пустился в тихие, неумелые попытки успокоить классную
даму. Как человеку, далёкому от сантиментов, ему эта сцена давалась
с превеликим трудом. Он бормотал дежурные фразы, которые Лиза
разобрать уже не могла. Дожидаться, чем завершится разговор, она не
стала. Побоялась быть пойманной, да и сама порядком
разнервничалась. Поэтому направилась обратно в свою комнату.
Наверняка, если бы кто-то из дежуривших сторожей встретил её в
коридоре ненароком, бледную, плачущую и в одной лишь сорочке, то,
вероятно, испугался, приняв за привидение. Но, по счастью, Бельская
не наткнулась ни на кого. Наверняка надзиратели всё больше следили
за другими этажами, где проживали воспитанницы.
Девушка пересекла пустынные, холодные коридоры бледной,
стремительной тенью. В свою комнату влетела бегом. Без всякого
страха наткнуться там на чужого человека. Но, разумеется, не
встретила там никого.
Ни убийц с ножами. Ни отравителей с ядом в пузырьках.
Лампа всё так же горела под тканевым абажуром на прикроватном
столике. Смятая постель успела остыть. Часы мерно тикали,
раскачивая маятник в гипнотическом спокойствии.
Лиза плотно закрыла дверь. Проверила ванную комнату, чтобы
убедиться, что там никто не прятался. А потом подошла к окну.
Она открыла шторы и порывисто распахнула раму. Впустила
стрекотание насекомых и шелест ветвей. Вдохнула полной грудью
свежий воздух. Сад пах рекой, сладкой примулой и влажной
землёй.