Шаврин одарил классную даму пристальным взглядом.
— Голубушка Анна Степановна, никто и не думает ставить под
сомнения достижения барышень. Речь о том, что у них могли быть
завистницы среди тех девушек, чьи родители не в состоянии позволить
себе оплату отдельных спальных комнат, уборных и прочих привилегий,
— он снова уткнулся в бумаги.
Классная дама возмущённо фыркнула.
— Наши девочки никогда бы не опустились до столь тяжкого
преступления из зависти, — она на миг поджала губы, как если бы
собиралась отчитать пристава, точно нерадивого посыльного. — У нас
и воровать-то никто не смеет. За воровство незамедлительно
отчисляют. А вы говорите о покушении на жизнь.
— И тем не менее две юные особы отправлены в мертвецкую, — Иван
Васильевич снова глянул на классную даму. — Анна Степановна, я
здесь, чтобы выяснить все обстоятельства из уст Елизаветы
Фёдоровны. Вас я уже опросил. И буду признателен, если вы дозволите
мне делать свою работу.
— Дозволяю, — Свиридова гордо выпрямилась. При этом её брови
сурово сошлись к переносице.
Будто орлица на страже своего орлёнка.
От этой ассоциации Лизе стало спокойнее.
Пристав снова обратился к ней. Говорил он несколько мягче, чем с
классной дамой.
— Елизавета Фёдоровна, расскажите, что именно произошло утром
третьего июня, когда ваши подруги были найдены мёртвыми. Меня
интересуют любые подробности, которые вам удастся припомнить.
Девушка коротко кивнула, собираясь с мыслями.
— Той ночью я спала крепко, ничего странного не заметила, —
начала Лиза свой рассказ. — Примерно в шесть утра нас по
обыкновению разбудила Анна Степановна. Когда я проснулась, то
увидела, что Ольги в комнате нет. Татьяна ещё спала, — она
замялась. — То есть, я так думала.
— Почему вы решили, что Татьяна Александровна спит? — уточнил
пристав, который непрерывно делал записи, пока Лиза говорила.
— Она лежала на боку. Спиной ко мне, накрытая одеялом. Я не
видела её лица, поскольку оно было повёрнуто к стене.
— Она дышала?
— Je ne sais pas (1), — Лиза неуверенно пожала плечами.
Пристав ожидал подробностей, поэтому девушка пояснила: — Я сначала
к окну подошла, чтобы поправить шторы, а потом — к гардеробу, чтобы
взять халат. Мои кровать и шкаф стоят ближе к окнам. А Татьянины —
в дальнем углу за печкой. Я заметила только, что она лежит. Вот и
решила, что Татьяна Александровна крепко спит. Или вставать
ленится.