— Искорени мою слабость, направь мою руку, позволь мне сокрушить
врага твоего, Кохран. Благослови тело, дай усердие недостойному
слуге своему и убереги от смерти во славу свою… — раздавались
голоса то тут, то там.
И почти никто не молился богу-создателю, хотя, бесспорно, среди
тысяч людей находились и такие.
— Монос, создатель мой, владыка мира, не оставь меня в
одиночестве. Помоги творить волю твою, нести слово твоё по миру
твоему. Просвети мои мысли, даруй просвещение и понимание, разгони
тьму искушений…
Монхарб традиционно славил Триединство, хотя некоторые приезжие
и приносили с собой свои верования. Однако, пока они тихо
поклонялись кому-то у себя по домам, до этого никому не было дела.
Иное случилось, когда к ним прибыли фанатичные проповедники
Хореса…
Силана повторяла молитвы, которым её обучал отец. Где-то глубоко
в собственных мыслях девушка надеялась, что если будет достаточно
усердной, то Троица богов посмотрит на неё и улыбнётся, решая все
проблемы.
«Но разве не молятся те люди, по другую сторону стены?.. —
подумала она в этот миг, невольно сбиваясь в собственных словах. —
Они молятся демону, а значит, ничего не получится!» — мстительно
поняла Силана, что придало ей дополнительных сил.
— Злу не одолеть нас, — вторя её мыслям, произнёс один из
гвардейцев. — У врага ничего не выйдет.
Громкий рёв труб прозвучал столь неожиданно, что девушка
вздрогнула. Сердце будто бы пропустило несколько ударов. Звук
казался зловещим и полным звериной ярости, словно вой неведомого
хищника. Он медленно затихал, пока не пропал окончательно. А потом
на крепость обрушилась тишина, которую нарушали лишь звуки дождя.
Однако она была недолгой. Буквально через несколько мгновений
запели новые трубы — словно весь мир задрожал, сбрасывая сонную
негу.
Солдаты нервно переглядывались, снова поправляя снаряжение,
ружья и собственные клинки. В конюшнях ржали лошади. Молитвы и
разговоры разгорелись с новой силой, офицеры гортанно отдавали
приказы, расставляя людей и завершая заключительные процедуры
подготовки войск.
Но вот всё затихло. Уже окончательно. Остались лишь нервные
переругивания командиров да дробный стук сердец, который, казалось,
можно было услышать, просто стоя рядом. Звук разрывал грудь.
— Никаких сомнений — мы победим, — произнёс какой-то
мужчина-инсурий, стоящий в нескольких рядах от Силаны.