Вот и фамилия, отметил я.
Значит, зовут меня Петров Алексей
Владимирович. Главное не забыть! Тут мне почему-то вспомнилась
книга Марка Твена о похождениях Гекльберри Финна. Прохиндей Гек
Финн часто назывался чужим именем, попадая порой из-за этого в
смешные ситуации. Теперь это для меня вполне актуально.
Ситуация потихоньку проясняется. Кто
я — более-менее понятно. Когда я — тоже понятно, хоть и поверить в
это... сложновато, скажем так. Остается открытым вопрос — где я?
Предположим, что меня не занесло на другой конец страны и я всё
также нахожусь в родном городе. По крайней мере, у нас (в моём
времени и городе) тоже существует улица Льва Толстого и больница на
ней...
Мои стройные рассуждения были нагло
прерваны. Дверь распахнулась и в палату вошла (впрочем, скорее
вбежала) женщина — раскрасневшаяся и запыхавшаяся.
— Алёшенька! — вскричала женщина и на
всех парах полетела ко мне.
Я, конечно, напрягся. Судя по всему,
родительница очень рада была меня видеть. Что неудивительно.
Единственный сын (чёрт, я не в курсе дела — единственный ли я...)
попал в такой серьёзный переплёт. Новоиспеченной маменьке моей было
хорошо за сорок (скорее даже около пятидесяти), была она женщиной
весьма крупной, но в то же время — подвижной, косметикой
пользовалась неумеренно, а что касается прически, то определенно
маменька имела склонность к химическим завивкам. Одета маменька
была в строгий деловой костюм, на лацкане которого вызывающе
красовалась — черт знает зачем! — какая-то совершенно безумная
брошь, увидев которую Сваровски наверняка помер бы, но не от
восторга, а от ужаса.
Была моя маменька женщиной шумной,
несколько взбалмошной, любила на ровном месте закатить сцену, но
при этом отходчивой и, не побоюсь этого слова, доброй. Все эти
обстоятельства я выяснил, конечно, спустя некоторое время.
А сейчас родительница обнимала и
ощупывала меня.
— Ох, сынок! Мы чуть с ума не сошли!
У меня давление скачет, у отца язва обострилась! Что же ты с нами
делаешь, сынок!
— Всё в порядке, — я попытался
успокоить разгулявшееся материнское чувство. Но тщетно. Было много
слёз, объятий и упреков. В общем-то, нормальная мама, подумал я. Но
мама оказалась передовым отрядом, основные силы, в лице папеньки и
уже знакомого мне заведующего отделением, подтянулись чуть
позже.