- А ты, это…, не совсем тупой - схватываешь на лету. Высшее
образование наверно имеешь? - с кривой ухмылочкой Шурум посмотрел
на Яхо, мол, видал дрессуру.
Желая быстрее миновать «приветственный протокол» и взяться за
работу я кивнул. Шурум открыл калитку, мы прошли на огороженную
территорию, затем в ангар. Я молча переодевался в углу у своего
шкафчика. Яхо занял место в кресле, ото всех закрылся истрепанным
журналом. Я смог прочесть его название: «Автодром 619».
Шурум несколько раз кинул в меня косточками от абрикосов. Сочтя
это занятие не особо интересным, врубил музыкальный центр. В рваных
динамиках задребезжала все та же дурацкая какофония.
Я натягивал комбез и все гадал, чем занимаются эти два
бездельника? Вчера палец о палец не ударили. Проторчали в своей
помойке весь день, не считая похода в столовку и тех случаев, когда
Шурум выходил потренировать на мне свою добросердечность.
Зазвонил телефон. Шурум разом изменился в лице - идиотская
ухмылочка исчезла, ее место заняла беспокойная сосредоточенность.
Он быстро выключил музыку, подскочил к аппарату. Яхо неспешно
отложил журнал и смотрел на подельника.
- Алло, - сухо, словно ломающаяся солома, проговорил Шурум.
Минуту слушал, вращая глазными яблоками, затем отнял трубку от уха,
протянул Яхо, - тебя.
Амбал грузно поднялся. Комбинезон так натянулся на его заднице,
что ткань затрещала. Он подошел к Шуруму, взял трубку и устало
проговорил:
- Слушаю.
Несколько минут он стоял неподвижно, словно статуя, затем
сказал:
- Лады, - положил трубку. Все время переговоров Шурум стоял
рядом и всматривался в лицо напарника, словно пытался прочесть на
нем услышанное.
- Иди, заводи «мульку», летим в Камычи, - пробурчал Яхо.
- А этого, - Шурум кивнул в мою сторону, - здесь, это…, одного
оставим?
- Бытовку запри, пусть с самолетом возится.
По лицу Шурума было видно, что с таким решением он не вполне
согласен, но перечить не стал. Зло зыркнул на меня:
- Понял, это, чтобы от самолета не отходил, а когда вернемся,
чтобы все было готово. Понял, болдатень?
- Да, сэр, - я потупился и в страхе стал усерднее натягивать
сандалии, надеясь, что он не заметил моей оплошности. Шурум не
заметил, он суетливо забегал по диспетчерской в поисках какой-то
«нахлобучки».
После телефонного звонка я понял, кто на самом деле главный у
авиаторов. Зачем Шуруму Яхо было понятно сразу, а вот зачем Шурум
Яхо прояснилось спустя несколько минут, когда тот, наконец, нашел
свою «нахлобучку» - старый потрепанный шлем. Яхо не умел управлять
самолетом. За штурвал «мульки» сел Шурум. Яхо загрузился вторым
номером с передвижного трапа. Пыхтя, с трудом поднимая ноги,
задевая пятками борт, он еле втиснулся в узкую кабину.