Он отвернулся, вздохнув.
Ритуал – честь, но ни один творец не заслуживает того, чтобы
собственными руками уничтожить свое творение.
В это время процессия достигла, наконец, цели. Полукруглую
площадь с одной стороны обнимала мощная двойная колоннада
Канцелярии. Чудовище, воплощенное в этом здании, царствовало над
крышами, сквозь серость тускло блестел его тяжелый золоченый купол.
Никуда вы не денетесь от меня, напоминало оно. Я – господин. Вы не
вырвитесь из моих объятий.
На площади на специальном возвышении стояли мраморные воплощения
Многоликого – каждая в человеческий рост.
Маллар Созидающий держал кисть и мастерок: «Будь творцом; ибо
творцу открыты золотые мгновения вечности».
Маллар Воздающий заносил над головой меч: «И воздам я вору,
убийце, лгуну. И воздаяние будет страшно».
Маллар Судящий клал на весы перо и камень: «Разделяю я черное и
белое, благое и дурное. Но остерегайтесь судить слепо, либо не
судите вовсе».
Маллар Прощающий протягивал руки ладонями вверх. «Лишь сердце
прощающего искренне и открыто небу».
И лишь тот, кому предстояло стать Безликим, угрюмо, с вызовом
взирал на Созидающего.
Жрецы остановились напротив статуй, и музыка смолкла, только
стучал по камням дождь. Желтые и оранжевые пояса жрецов яркими
пятнами выделялись на фоне светло-серых стен.
Наконец все участники шествия разместились на заранее отведенных
местах, обступив статуи.
Верховный служитель Идринн подошел к Безликому и коснулся
пальцами невидящих мраморных глаз. Его голос, звучный и сильный,
разнесся по площади, над примолкшими участниками шествия, над
зеваками, чьи головы торчали в окнах окружающих площадь
домов.
— Эти изваяния установят в храме Многоликого, когда храм будет
закончен. Вознесем хвалу Многоликому – Созидающему
Маллару.
Словно по волшебству – а может, так оно и было – где-то в
вышине, на башне Канцелярии, зазвонили колокола. Обычно их звук
возвещал наступление полудня, но сейчас он медленно плыл и таял над
притихшей толпой. Как и все, Тильда почтительно склонила голову, но
рассматривала собственные башмаки и темную брусчатку под ногами.
Ритуальные слова, соответствующие случаю, она повторяла с
опозданием.
— Господин Онхал! Войдите в круг, прошу.
Краска мгновенно исчезла с лица мастера Тиама, он покачнулся, и
ему пришлось опереться о руки Марека и Тильды, чтобы не
упасть.