— Убирайся! Мразь!
— А ты изменилась, — глумливо шепнул ей в ухо Гарольд. – Что
это? Седина? А на руках – мозоли? Где же моя нежная женушка?.. Зато
Арон стал так похож на меня…
Тильда попыталась вырваться, но что-то резко отбросило ее к
стене, и дыхание перешибло, потолок и стены завертелись, меняясь
местами. Перед глазами поплыли цветные круги.
— Сгорая, становлюсь пеплом, пепел засыпает мою могилу, твою
могилу, пепел – как снег, все – тлен и пепел, так сгинешь, сгоришь,
и от тебя останется зола… — бормотал Шарам, и его голос то звучал
рокотом барабанов, то затихал до едва слышного шепота.
Тильда вскочила, рванулась из зыбких объятий, хотя ноги
подкашивались и дрожали колени, и бросилась прочь – из кабинета, в
коридор, вниз, вон из дома!..
На лестнице она столкнулась с младшей горничной. Девушка с
грохотом уронила совок и чуть не опрокинула ведро с углем.
Горничная вскрикнула – и этот исковерканный жуткий крик замер в
воздухе.
— Прочь, — приказала Тильда, оттолкнув оцепеневшую девушку.
Округлив от ужаса глаза, та ринулась по коридору и пропала за
одной из дверей.
И словно кто-то как будто резко сдернул темное пыльное покрывало
с лица, и Тильда увидела, что все вокруг – обыкновенное, привычное:
дубовые панели на стенах, скамьи и сундуки, старинная мебель
черного дерева.
Темнота уползала, сворачиваясь в углах, чужая хватка
ослабла и вот пропала вовсе. Мысли стали ясными.
— Госпожа…
Внизу, у подножия лестницы, стоял Эрин с подносом.
— С вами в порядке все?.. – начал он, поднимаясь легко – через
ступеньку, хотя ему было не меньше шестидесяти лет.
Вернулась боль в колене, а сердце все еще колотилось, и дышать
было трудно, как будто она долго бежала. Тильда добрела до скамьи в
коридоре и опустилась на нее, невидяще глядя сквозь стену. Руки
тряслись.
Вдруг ее запястья коснулась сухая и горячая ладонь – и на плечи
лег теплый платок. Эрин словно выводил ее из темноты – к ясному
дню, к теплу, к свету, к людям.
— Хотите чаю? Я мигом! – его голос, живой, настоящий, знакомый с
детства, успокаивал.
— Спасибо, Эрин, лучше подогрей вина.
— В спальню принести, госпожа?
Тильда утвердительно кивнула.
Вопросы. Вопросы жгли ее. Возможно, то был всего лишь сон,
морок… или?..
…или это злое колдовство сына?..
Эта мысль, больная и страшная, ударила мощно, как морской вал, и
заставила Тильду подняться и, хромая, дойти до комнаты Арона.