От хрипа и
бульканья лежавшая рядом шатунья проснулась. Энт зажал ей
рот.
— Ты шла в Лесные
Земли? — тихо спросил он.
Испуганные глаза
над ладонью медленно моргнули.
Новый день они
встретили в степи. В сиянии рассветных лучей Энт любовался сильной
поджарой фигурой спутницы. Губами. Родинкой на виске. Суровым
взглядом. А перед глазами стояла улыбка — полная любви в момент,
когда другие кричали бы от ужаса.
Женщину звали
Мия.
— Папа? — ударил
по ушам чуть хрипловатый детский голос.
Энт вздрогнул,
взгляд метнулся к источнику звука, но сбился, будто
подстреленный. Пересилить себя не удалось. Ребенок внушал
отвращение на уровне инстинктов.
— Помолчи, милый.
— Мия опустила глаза. — Этот хороший дядя отведет нас в Лесные
Земли.
Хороший дядя?! Энт
криво усмехнулся. Голова повернулась чуть не со скрежетом — он все
же заставил себя посмотреть на ковылявшего рядом коротконогого
уродца.
Маленькие глазки в
мерзких складках. Открытый рот. Жуткая плоская переносица. Энта
передернуло.
И вновь: пухлые
губы. Родинка. Но главное — улыбка, о которой не забыть. До
вчерашнего дня Энт представить не мог, насколько самоотверженной
бывает любовь. Просто не знал любви — настоящей. Если все
получится, и эта женщина будет так же сильно любить пусть не его
самого, но хотя бы их будущих детей… Этого достаточно для счастья.
И тогда…
Тогда, возможно, и
он научится любить.
Энт остановился.
Сердце бешено колотилось, во рту пересохло.
Мия с сыном
повернулись к нему. На этот раз взгляд Энта не отскочил, а
протянутая рука приняла в себя маленькую ладонь.
Ничего страшного.
Просто рука ребенка — теплая, почти невесомая,
беззащитная.
Просто. Рука.
Ребенка.
Энт сжал ее
крепче.
— Мама не права. —
Он помедлил и твердо завершил: — Папа.
Глава 1
Ее не заметили. Ночью мало кто смотрит
в небо. Затянутое облаками, оно казалось потолком, что навис над
макушкой и давит, давит, давит… От горизонта до горизонта
раскинулась свинцовая тьма, она делала мир маленьким и неуютным,
необозримый простор сузился до размеров площадки с ограждением из
бетонных плит. Черноту накрывшего гору мрака прорывало только
зарево костров за стеной, а тишину нарушали гомон из хижин поселка
внизу и периодическая перекличка часовых. От промозглой прохлады
Нора вздрогнула, вновь захотелось двигаться, чтобы превратить
ненастье из врага в милого друга. Небо, такое знакомое и родное,
было рядом, но отныне все станет по-другому. Решение
принято.